И падал снег

Приобретут всеевропейский лоск
слова трансазиатского поэта,
я позабуду сказочный Свердловск
и школьный двор в районе Вторчермета.
 
Но где бы мне ни выпало остыть,
в Париже знойном, Лондоне промозглом,
мой жалкий прах советую зарыть
на безымянном кладбище свердловском.
 
Не в плане не лишенной красоты,  
но вычурной и артистичной позы,  
а потому что там мои кенты,  
их профили на мраморе и розы.
 
На купоросных голубых снегах,  
закончившие ШРМ на тройки,  
они запнулись с медью в черепах  
как первые солдаты перестройки.
 
Пусть Вторчермет гудит своей трубой,  
Пластполимер пускай свистит протяжно.  
А женщина, что не была со мной,  
альбом откроет и закурит важно.
 
Она откроет голубой альбом,  
где лица наши будущим согреты,  
где живы мы, в альбоме голубом,  
земная шваль: бандиты и поэты.
 
1997