Я считал небеса...
Но их нет.
Есть огромные черные дыры.
Есть осколки безумных планет,
боевые головки ракет.
Колбаса.
И, возможно, хлеб с сыром.
Я читал про Войну и про Мир,
я смотрел про Весну, Лето, Осень...
Угол выписал мне транспортир,
паспорт слил во вселенский сортир -
так что нет меня в Космосе вовсе.
Тихой сапой лечу по лучу.
Неопознан (хвала транспортиру,
градус правильный!)
Выпить хочу.
Не забыть рассказать все врачу -
даст пилюлю и пачку кефира!
Я считал небеса, но их *.
Есть * черные дыры
в старой памяти прожитых лет.
Где-то есть сокровенный ответ
на вопрос о кусочичке *
Полегчало от пары пилюль.
Вспомнил все и заплакал от горя
или пуха.
Злорадный июль
тополиный наладил патруль -
собирается слезная доля.
Вспомнить все, чтобы вскоре забыть.
Каждый раз пережить вновь утрату,
угасая сознанием.
Хочется выть,
Ариадны теряя волшебную нить
и теряя саму Ариадну.
Я считал небеса, но их нет.
Есть огромные черные дыры.
Был вопрос, и когда-то был найден ответ.
Утешает раскрытый медбратом секрет,
что сегодня на завтрак хлеб с сыром!
Я мечтал подружиться с совой, но, увы,
Никогда я на воле не видел совы,
Не сходя с городской карусели.
И хоть память моя оплыла, как свеча,
Я запомнил, что ходики в виде сыча
Над столом моим в детстве висели.
Я пытался мышам навязаться в друзья,
Я к ним в гости, как равный, ходил без ружья,
Но хозяева были в отъезде,
И, когда я в ангине лежал, не дыша,
Мне совали в постель надувного мыша
Со свистком в неожиданном месте.
Я ходил в зоопарк посмотреть на зверей,
Застывал истуканом у дачных дверей,
Где сороки в потемках трещали,
Но из летнего леса мне хмурилась вновь
Деревянная жизнь, порошковая кровь,
Бесполезная дружба с вещами.
Отвинчу я усталую голову прочь,
Побросаю колесики в дачную ночь
И свистульку из задницы выну,
Чтоб шептали мне мыши живые слова,
Чтоб военную песню мне пела сова,
Как большому, но глупому сыну.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.