Застыла воля каменным столбом,
А всё вокруг- из обожжённой глины,
Так хочется- свободы, пластилина,
Гончарный круг скрипит. Нелепый ком,
Пока нечётко видится творцом,
Уходит солнце, мутный свет лучины
Неплотный сумрак лижет языком,
Закат рисует розовым мелком
Два силуэта, мальчик и мужчина...
Так радостно и боязно взрослеть,
На чаянья свои- надеть поступки,
И пестиком обыденности в ступке,
Мальчишеский восторг перетереть.
Уменьшить пополам, оставить треть,
Сдирая детство. В памяти зарубки,
Горячим свистом высекает плеть.
Не потеряться в этой мясорубке,
Не дать в себе ребёнку умереть...
Стекает воля, размягчился воск,
Вокруг незыблемость и каменные блоки,
Ржавеет шар лохматый на востоке,
Корёжит тени как бессмертный Босх.
Остались в прошлом страсти и пороки.
Нерозовость реальности жестокой,
Рассыпались стихи под гнётом проз.
А хочется опять свернуть в истоки,
Но тает силуэт. Колени. Локти...
Продолжается долгая повесть
безо всякой сюжетной канвы,
дождь полощет шершавую полость —
полость рта пациентки Москвы.
Распласталась на каменном кресле
и боится, предчувствуя боль,
краном в корни окраин залезли,
как машинкой с приставкою «бор».
Не кричать... Потерпеть полминуты...
Не кусать за мизинец врача...
Влажным воздухом клёны надуты,
заговоры свои лепеча.
Феб с фронтона Большого театра
не успел поменять лошадей...
Жизнь и смерть и леченье — бесплатно
Пожалей её, ну, пожалей.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.