Кто он, кто я, забудусь, или же забуду
Остановлю движенье времени в объезд
Сожгу не писанных, тобою, писем груду
Раз Бог не выдаст, то свинья, уже не съест
Коньяк разбавлю белым сном продажной ночи
Послушай друг мой, как же мало в ней щедрот
Но вдаль ведут меня, те, кто на небо хочет…
К свеченью яркому не пройденных ворот
И вот он, миг, последний миг твоих фантазий
В реке желаний, позабыл, куда сам плыл…
Как позабыл с утра, кто нынче взял, и сглазил
И даже то, кем до утра того же был…………..
Молитесь граждане, забыв про карту мира
Похоже, мы давно грешим, под колпаком
И ты грешна, коль создала себе кумира
А я, твои грехи, смываю коньяком……..
Но дело в том, что нет в душе, ни карт, ни мира
И мухи гадят, на стихов бумажный строй
А я, всё также, называю тебя – милой….
Но, ты уйдёшь, и я не крикну тебе – стой
Любовь – река, а я, воздвиг на ней запруду
Сам виноват, затон твой, неги, обмелел
Сижу и жгу… тобой не писаных слов груду
Мешая вместе рифмы чисел, снов и тел…
На окошке на фоне заката
дрянь какая-то жёлтым цвела.
В общежитии жиркомбината
некто Н., кроме прочих, жила.
И в легчайшем подпитье являясь,
я ей всякие розы дарил.
Раздеваясь, но не разуваясь,
несмешно о смешном говорил.
Трепетала надменная бровка,
матерок с алой губки слетал.
Говорить мне об этом неловко,
но я точно стихи ей читал.
Я читал ей о жизни поэта,
чётко к смерти поэта клоня.
И за это, за это, за это
эта Н. целовала меня.
Целовала меня и любила.
Разливала по кружкам вино.
О печальном смешно говорила.
Михалкова ценила кино.
Выходил я один на дорогу,
чуть шатаясь мотор тормозил.
Мимо кладбища, цирка, острога
вёз меня молчаливый дебил.
И грустил я, спросив сигарету,
что, какая б любовь ни была,
я однажды сюда не приеду.
А она меня очень ждала.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
