кто высушил тебя воды лишив
ты и не мёртв ты и не жив
к тебе не сходит благодать
ни голодать ни обглодать
до белых ломчатых костей
всех блеющих твоих гостей
чья кровь окрасит Вифезду
и я на красный цвет приду
влекома им и голодна
жива и потому одна
о ангел мой не возмущай воды
стоячей красной Вифезды
не возмущай ему не встать
он врос лопатками в кровать
крылатый некогда лежит
не бодрствует но и не спит
глаза закрою я ему
монету и ещё одну
для воспалённых его век
я принесла не человек
но ангел
будит овчую купель
расслабленный встаёт несёт постель
и падают монеты и звенят
по каменному дну лишив меня
возможной благодати утонуть
в купели красной начиная путь
А здесь жила Петрова. Не могу
припомнить даже имени. Ей-Богу.
Покажется, наверное, что лгу,
а я – не помню. К этому порогу
я часто приближался на бегу,
но только дважды... Нет, не берегу
как память, ибо если бы помногу,
то вспомнил бы... А так вот – ни гу-гу.
Верней, не так. Скорей, наоборот
все было бы. Но нет и разговору
о чем-то ярком... Дьявол разберет!
Лишь помню, как в полуночную пору,
когда ворвался муж, я – сумасброд -
подобно удирающему вору,
с балкона на асфальт по светофору
сползал по-рачьи, задом наперед.
Теперь она в милиции. Стучит
машинкою. Отжившие матроны
глядят в окно. Там дерево торчит.
На дереве беснуются вороны.
И опись над кареткою кричит:
«Расстрелянные в августе патроны».
Из сумки вылезают макароны.
И за стеной уборная журчит.
Трагедия? О если бы.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
