***
ах, домик слободской,
окошко на окошке,
глазастенький,
на все четыре стороны,
и всё видать -
чья загуляла кошка,
что за грибы
несёт сосед в лукошке,
чей трактор на хоздвор
волОчит бороны.
***
ах, матушка Сибирь...
посёлки да деревни,
и домик "круглый"
по глаза в снегу,
и запах топки
сладкий, тонкий,
древний...
и храм воскресший
в центре, на кругу.
***
ах, славная зима,
люта, пышна,
прекрасна,
и солнца бледного
недопечённый блин,
а дальше чуть -
рекою белой
трасса,
ялуторовский тракт,
да леса хвойный клин.
***
и на сырых ЮгАх,
зимой
ненужной-южной,
так вкусно вспоминать
морозы-снЕги-льды,
и зимний ух и ах
ночей метельных,
вьюжных,
и азбуку дорог
чьи буковки -
следы.
У всего есть предел: в том числе у печали.
Взгляд застревает в окне, точно лист - в ограде.
Можно налить воды. Позвенеть ключами.
Одиночество есть человек в квадрате.
Так дромадер нюхает, морщась, рельсы.
Пустота раздвигается, как портьера.
Да и что вообще есть пространство, если
не отсутствие в каждой точке тела?
Оттого-то Урания старше Клио.
Днем, и при свете слепых коптилок,
видишь: она ничего не скрыла,
и, глядя на глобус, глядишь в затылок.
Вон они, те леса, где полно черники,
реки, где ловят рукой белугу,
либо - город, в чьей телефонной книге
ты уже не числишься. Дальше, к югу,
то есть к юго-востоку, коричневеют горы,
бродят в осоке лошади-пржевали;
лица желтеют. А дальше - плывут линкоры,
и простор голубеет, как белье с кружевами.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.