***
В ту ночь, когда родится смерть моя,
и первый хрип её услышу я,
я протяну к новорождённой руки,
прижму её к груди и ну баюкать,
и в сморщенное старческое ухо
я прошепчу: — Усни, моя старуха,
и дивные тебе приснятся сны,
как из младенческой твоей десны
молочные проглядывают зубки,
и губки припадают к молоку,
а на сосне столетние зарубки
подёрнутся корой — прозрачной, хрупкой,
как лужи первым льдом по холодку.
…Наутро выпал снег. Заливист, тонок,
взметнулся детский крик — чужой ребёнок
проснулся на моих руках. Вдвоём,
совсем одни на поворотном свете —
дрейфующем, несовершеннолетнем —
по горло в молоке, плывём, плывём.
Журавли допивали цикорий
И вплетались в лесной окоём,
Чтоб индусы увидели вскоре
Их кириллицу в небе своём.
И спугнув подмосковную дымку,
Будто стайку шагаловых коз,
С якорями стояли в обнимку
Оголенные души берёз.
Как в пустом неотопленном зале
Мы в лесу, только эхо вокруг.
Журавли нас с собою не взяли,
Не хватило нам летних заслуг!
Чтобы облака белую соду
Вы крылом потревожить могли,
Надо то угадать про свободу,
Что узнали о ней журавли.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
