Человечек жил в пространстве без систем координат.
Только зыркать мог глазами и тому был очень рад.
Точкой жил и так бы помер, Бог же дал ему ось Икс.
Хочешь – поезжай в Житомир, Хошь – на лыжи становись.
Можешь даже стать отрезком – шандарашить по прямой.
Слово было дерзким, веским, и пошел к Нулю герой.
А, когда ему открыли, что ось Игрек тоже есть,
у него как будто крылья вдруг раскрылись, и он весь
вмиг расплылся важным кругом и на плоскости своей
начал строить Кали-югу – эру новую людей.
По рисованному полю, по раскрашенной траве
человечек шёл на волю мимо клеток по лине...
Но линейка – тоже листик! Измерений только два.
Горько плакал наш логистик. И ронял на лист слова:
«Из тетрадки шёл в тетрадку столько горемычных лет.
Вдоль Икса и без оглядки до оси проклятой Зет.
Я по ней полез бы выше и трёхмерным, как и все,
оказался бы мальчишем в полной, так сказать, красе!
Игрек дали мне зачем-то. Он размножил все пути.
Раньше две дороги было, нынче множество – иди!
Но я понял – там, где оси вдруг сойдутся, будет Ноль.
Там и Зет перпендикУльно, в смысле ... лярно прорастет.
В этом месте я родился. Но, когда бы не пошёл,
Я бы этот Ноль Великий никогда бы не нашёл».
Из горячих слёз украдкой в небо выросла ось Зет,
и поднялся над тетрадкой три-измеренный рассвет.
Ну, полезешь, человече? Встанешь с плоского листа?
Под ногами – Ноль. Он вечен. Выше – всё, что ты искал.
Из пасти льва
струя не журчит и не слышно рыка.
Гиацинты цветут. Ни свистка, ни крика,
никаких голосов. Неподвижна листва.
И чужда обстановка сия для столь грозного лика,
и нова.
Пересохли уста,
и гортань проржавела: металл не вечен.
Просто кем-нибудь наглухо кран заверчен,
хоронящийся в кущах, в конце хвоста,
и крапива опутала вентиль. Спускается вечер;
из куста
сонм теней
выбегает к фонтану, как львы из чащи.
Окружают сородича, спящего в центре чаши,
перепрыгнув барьер, начинают носиться в ней,
лижут морду и лапы вождя своего. И, чем чаще,
тем темней
грозный облик. И вот
наконец он сливается с ними и резко
оживает и прыгает вниз. И все общество резво
убегает во тьму. Небосвод
прячет звезды за тучу, и мыслящий трезво
назовет
похищенье вождя -
так как первые капли блестят на скамейке -
назовет похищенье вождя приближеньем дождя.
Дождь спускает на землю косые линейки,
строя в воздухе сеть или клетку для львиной семейки
без узла и гвоздя.
Теплый
дождь
моросит.
Как и льву, им гортань
не остудишь.
Ты не будешь любим и забыт не будешь.
И тебя в поздний час из земли воскресит,
если чудищем был ты, компания чудищ.
Разгласит
твой побег
дождь и снег.
И, не склонный к простуде,
все равно ты вернешься в сей мир на ночлег.
Ибо нет одиночества больше, чем память о чуде.
Так в тюрьму возвращаются в ней побывавшие люди
и голубки - в ковчег.
1967
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
