Наш мир погружается в бездну,
В холодную чёрную тьму,
И так некрасив повсеместно,
Что непостижимо уму.
Но тут среди грязи и спама –
О чём возвещает труба –
Приходит Василий Степанов
С улыбкой на пухлых губах.
Бойцы всевозможных милиций
Ведут с терроризмом борьбу
Практически в каждой столице,
Хватая людей наобум.
Но вот появляется Вася,
Неслабая сажень в плечах,
И Вася настолько прекрасен,
Что все упоённо молчат:
Достаточно лишь улыбнуться,
Играя кудряшками так,
Что все террористы сдаются
И едут обратно в Ирак.
Пусть Вася немного неряшлив,
Всё время по горло в грязи,
Всё так же модельны кудряшки,
Когда мы их видим вблизи,
И если он, точно «Титаник»,
Полезет в пучину пруда,
То Вася мокрее не станет –
Степановей станет вода
С утра ему бритвы не надо,
Он в ванной стоит нагишом
И бреется собственным взглядом
Как будто армейским ножом.
Василий идёт по планете
В фирмовых модельных штанах,
И Солнце тускнеет и светит,
Как раньше светила Луна,
И девочки в тесной одежде
Готовы без «если» и «но»
На всё, что угодно, в надежде
Увидеть его без штанов.
Он, умный и очень красивый,
И странно, пожалуй, одно:
Зовёт себя Вася Максимом
И держится, будто в кино.
Внимание публики зыбко,
И часто уходит вовне,
Но есть запасная улыбка
На васиной крепкой спине.
Как тренер – от уровня сборной,
От качества пищи удав,
Как Рокко Сиффреди – от порно,
И выползень как от куста,
Свинья – от количества грязи,
От ножниц своих брадобрей –
Так все мы зависим от Васи
И васиных светлых кудрей.
Рыдают Наташи и Дуси,
Сияет Степанов-звезда,
И нежно лепечет продюсер:
О да, мой хороший, о да!
О да!
О да-да-да-да! Да-а-а!
А-а-а-а!
Оо-о-о-о-оо-о-о-оо!
Да-а-а-а...
Т. Зимина, прелестное дитя.
Мать – инженер, а батюшка – учетчик.
Я, впрочем, их не видел никогда.
Была невпечатлительна. Хотя
на ней женился пограничный летчик.
Но это было после. А беда
с ней раньше приключилась. У нее
был родственник. Какой-то из райкома.
С машиною. А предки жили врозь.
У них там было, видимо, свое.
Машина – это было незнакомо.
Ну, с этого там все и началось.
Она переживала. Но потом
дела пошли как будто на поправку.
Вдали маячил сумрачный грузин.
Но вдруг он угодил в казенный дом.
Она же – отдала себя прилавку
в большой галантерейный магазин.
Белье, одеколоны, полотно
– ей нравилась вся эта атмосфера,
секреты и поклонники подруг.
Прохожие таращатся в окно.
Вдали – Дом Офицеров. Офицеры,
как птицы, с массой пуговиц, вокруг.
Тот летчик, возвратившись из небес,
приветствовал ее за миловидность.
Он сделал из шампанского салют.
Замужество. Однако в ВВС
ужасно уважается невинность,
возводится в какой-то абсолют.
И этот род схоластики виной
тому, что она чуть не утопилась.
Нашла уж мост, но грянула зима.
Канал покрылся коркой ледяной.
И вновь она к прилавку торопилась.
Ресницы опушила бахрома.
На пепельные волосы струит
сияние неоновая люстра.
Весна – и у распахнутых дверей
поток из покупателей бурлит.
Она стоит и в сумрачное русло
глядит из-за белья, как Лорелей.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
