Мой спаситель! О, мой обожаемый Волька!
Я была твоей преданной тенью настолько,
Что дарила тебе всё вокруг, без расчёта,
Но дары не пришлись по душе отчего-то –
Ни волшебные дали, ни звёзд караваны,
Ни оазис среди бесконечных барханов,
Ни сирень, облачённая в белые ночи,
И однажды ты тихо сказал между прочим,
Не скрывая в нелепых словах укоризны,
Что не те у меня представленья о жизни,
Что недорого стоят красивые сказки,
Что реальность сурова, как копы* в Небраске**,
Что другие задачи сейчас у страны,
Что мерцания звёзд никому не нужны,
Говорил, и кружилась речей кутерьма,
Так, как будто не знаю я это сама.
Говорил, говорил, выбиваясь из сил!
Стой, мой милый! Ты просто меня не любил…
Вырву Вольку из самой прекрасной мечты,
Как Хоттабыч клочок из своей бороды.
Есть в растительной жизни поэта
Злополучный период, когда
Он дичится небесного света
И боится людского суда.
И со дна городского колодца,
Сизарям рассыпая пшено,
Он ужасною клятвой клянется
Расквитаться при случае, но,
Слава Богу, на дачной веранде,
Где жасмин до руки достает,
У припадочной скрипки Вивальди
Мы учились полету - и вот
Пустота высоту набирает,
И душа с высоты пустоты
Наземь падает и обмирает,
Но касаются локтя цветы...
Ничего-то мы толком не знаем,
Труса празднуем, горькую пьем,
От волнения спички ломаем
И посуду по слабости бьем,
Обязуемся резать без лести
Правду-матку как есть напрямик.
Но стихи не орудие мести,
А серебряной чести родник.
1983
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
