Нет снега и морозов славных тоже... Но гоблинам всем видно наплевать,
Что Рождество нагрянуло, похоже им нет причины даже вспоминать.
Ведь троглодитам очень мало надо: чтоб холодильник был забит едой.
А что зима устала - не досадно, им главное, чтоб славный был "удой"!
Хрустели б "малосольные" доляры, у каждого был танк и вертолет,
А "кошечки" и жирные "котяры" тусили бы в "эдеме" напролет,
Содомы и Гоморры "процветали" и каждый "индульгенцией" форсил,
А черти руки-ноги лобызали, за то что душу смачно прокутил...
Но кто-то сердце заложил в ломбарде и накупил подарков для детей.
Тот человек был явно нестандартен, жизнь раздавал легко и без скорбей.
И был он неприметен и застенчив, для сизых голубей крошил свой хлеб,
Жалел бродяг и даже падших женщин, имел жилье похожее на хлев...
Ловил он у реки частенько рыбу и приносил голодным старикам.
Дарил свою печальную улыбку, которую запомнили века...
И если ты не знал его, не верил, что он живет, как прежде, среди нас,
Не запирай, когда стучит он в двери, пусть сердце твое слышит Агнца глас!
7/01/2020
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
24 мая 1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
