Спасибо огромное! Мне хотелось передать их дыхание - пороха и чуда.
Об особенностях восприятия.
"Небесные" написаны коричневым.
Шуршащие сложенные крылья напомнили тараканов.
Спасибо за откровенность! Вы, кажется, писали, что Вам не хочется меня терять как автора решетории. Я, как дурак, расслабился, поверил и доверился..
Прошу к началу мая избавить меня от позорного наличия страницы на сайте, редактируемом Вами.
Всего доброго, прощайте.
Смену отработаю, отвечу. Коротко не получится.
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется...
Я, конечно, понимаю, что с поэтами надо разговаривать как с детьми. Но в данном случае не хочется мазать "сладким маргарином". В тексте заявка на мужской разговор. Автору надо обладать определённой смелостью, чтобы спуститься на дно -"кровь, говнище, вщи, туберкулёз",б-дство,пандемия испанки. Вопрос как оттуда выныривать? В исповеди немецкого солдата это получается, ибо есть "пшеница, цветы, облако над головой". Смутила лишь строка "Я достаю из штанов карандаш" своей "не пришей к ... рукав" аллюзией к "Я достаю из широких штанин",которую автор не планировал. В целом достойное стихотворение.
В "Дешёвом трахе" уже засасывает в трясину. Перспектива не найти "венеры" через неделю не повод порадоваться за героев. Значит в следующий раз.
В "Небесных" для меня лично (в отличие от Волчи) никакого чудесного выверта не произошло. Может я просто не интересуюсь мужчинами? Вернее им очень сложно меня удивить. Даже "сложенными и шуршащими".
Всё это, повторюсь, лишь особенности личного восприятия. Но "не не дано предугадать..."
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
На тротуарах истолку
С стеклом и солнцем пополам,
Зимой открою потолку
И дам читать сырым углам.
Задекламирует чердак
С поклоном рамам и зиме,
К карнизам прянет чехарда
Чудачеств, бедствий и замет.
Буран не месяц будет месть,
Концы, начала заметет.
Внезапно вспомню: солнце есть;
Увижу: свет давно не тот.
Галчонком глянет Рождество,
И разгулявшийся денек
Прояснит много из того,
Что мне и милой невдомек.
В кашне, ладонью заслонясь,
Сквозь фортку крикну детворе:
Какое, милые, у нас
Тысячелетье на дворе?
Кто тропку к двери проторил,
К дыре, засыпанной крупой,
Пока я с Байроном курил,
Пока я пил с Эдгаром По?
Пока в Дарьял, как к другу, вхож,
Как в ад, в цейхгауз и в арсенал,
Я жизнь, как Лермонтова дрожь,
Как губы в вермут окунал.
Лето 1917
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.