У каждого, наверное, бывает такой этап, когда жизнь в буквальном смысле рушится, рассыпаясь на мелкие осколки. Бывшие мечты и надежды становятся мелкими и незначительными. Тоска беспощадной иглой пронзает сердце, а жалость к себе острыми когтями пережимает горло. Тогда из глаз капают хрустальные слёзы разбитой любви...
* * *
Душа раскололась.
На разные части света.
Ответа ,,зачем?" не ищи.
Мы бродим по свету,
Всю жизнь собирая
Осколки своей души.
* * *
Я- кинута. Я- брошена.
Снегами запорошена
Тропа любви унылая,
Дорожка сиротливая.
Я- брошена. Я- кинута.
Тропа слезами вымыта,
И на ветру качание
Последних слов отчаянных.
Но ветер поздней осенью
Слова приносит,с проседью,
Последнего признания,
Швырнув их на прощание.
Банальные, забытые,
Ногами в грязь забитые,
Лежат слова под лужами,
Теперь уже не нужные...
* * *
Осенний марафон.
Осенний вечер пуст, уныл и сер.
Я жду. Часы отбрасывают стрелки.
Но в колесо к измучившейся белке
На вечный праздник ты не захотел
Прийти. Опять. Уже в который раз.
Я снова твой приход не угадала.
Хотя, старалась и часы считала
Давно. Вчера. Сегодня. И сейчас.
Я вряд ли для себя найду ответ.
Ты не пришел- я тихо умираю.
Как будто кожу заживо сдираю
В средневековой пытке. Столько лет...
Слились любовь моя и боль моя.
Как больно в грудь кинжалом засадили!
Я не умею жить, любить вполсилы,
А в полную мне с этим жить нельзя.
Всё жду, когда любовь перегорит.
Как выкидыш от личных послечувствий.
Но нет! Любовь всегда полна предчувствий
Несбыточного. А душа...болит.
Включаю фильм ,,Осенний марафон,,
И понимаю: это уже было.
В моей любви лишь только я любила.
Любила- я. А был ли рядом- он?
Безвольной рукою, не спеша,
Сижу сейчас, слагаю эти строки.
Мне не нужны соседские намеки:
Всё бабы- дуры!". Не поймёт душа.
* * *
Ты - не Щелкунчик. Чары не разбить.
И я- не Маша, чтоб пилить по нервам.
Я попыталась сделать это первой,
Не зная, что прогнать- не легче, чем убить.
* * *
Не хочу ничего. Ничего не хочу.
Я не жизнью живу, только около.
Или птицей подраненной с неба лечу,
Или вою волчицей у логова.
Опостылело все и заела тоска:
Проза жизни - сплошная серятина.
Кроме стона в душе не слыхать голоска,
И от сердца одна только вмятина.
,,Для чего" и ,,зачем" - не пустые слова,
Это стимул и бич продвижения.
А внутри- пустота. А внутри- тишина.
И нужно ли оно, продолжение?
Мне бы неба кусок, мне бы воздуха вдох,
Но боюсь я из сил просто выбиться.
И закрыты глаза, и колодец засох:
Ни напиться, ни встать и не выбраться...
* * *
А по ночам любовь,
Которой больше нет,
Скулит, и стонет,
И стенает жутко,
Как будто это я
Сломала будку,
В которой и жила
Она все двадцать лет...
Я не жестока. Нет.
Но я - увы!- горда.
И с гордостью своей,
Как с пи́саною торбой,
Всё жду, когда любовь
Калачиком затертым
Приткнётся в уголок,
Умолкнув навсегда.
* * *
Я больше крем-зефир взбивать не дам.
И кашку манну я варить не стану.
Я даже хлеба с солью не подам.
Всё! Бар - закрыт. Питайтесь по уставу.
Да. Я- такая. Широка душой,
Разбаловала всех на разносолах.
Пирог души- не Ваш. Он - только мой.
И поделюсь им только лишь с собою.
* * *
И были слова...
Неторопливо сказанные,
Равнодушием полные.
И печаль птицей
В сердце забилась-
Пошлю её нафиг!
Перечеркнула
Двадцать лет...
Боже! Какие они
Были долгие!
Блекнет образ,
Выцветает,
Как старая
Фотография.
Трескается лицо,
Рассыпая осколки
Былого величия и
Эпатажности.
Забывается голос,
Движения,
Даже лица выражение...
Всё. Потерял свою
Долю важности.
И...грузом упало
С плеч и души
Напряжение.
Спо - кой - но...
Прошептал
Последний щелчок
Замка.
Сво - бод - на.
В начале декабря, когда природе снится
Осенний ледоход, кунсткамера зимы,
Мне в голову пришло немного полечиться
В больнице # 3, что около тюрьмы.
Больные всех сортов - нас было девяносто, -
Канканом вещих снов изрядно смущены,
Бродили парами в пижамах не по росту
Овальным двориком Матросской Тишины.
И день-деньской этаж толкался, точно рынок.
Подъем, прогулка, сон, мытье полов, отбой.
Я помню тихий холл, аквариум без рыбок -
Сор памяти моей не вымести метлой.
Больничный ветеран учил меня, невежду,
Железкой отворять запоры изнутри.
С тех пор я уходил в бега, добыв одежду,
Но возвращался спать в больницу # 3.
Вот повод для стихов с туманной подоплекой.
О жизни взаперти, шлифующей ключи
От собственной тюрьмы. О жизни, одинокой
Вне собственной тюрьмы... Учитель, не учи.
Бог с этой мудростью, мой призрачный читатель!
Скорбь тайную мою вовеки не сведу
За здорово живешь под общий знаменатель
Игривый общих мест. Я прыгал на ходу
В трамвай. Шел мокрый снег. Сограждане качали
Трамвайные права. Вверху на все лады
Невидимый тапер на дедовском рояле
Озвучивал кино надежды и нужды.
Так что же: звукоряд, который еле слышу,
Традиционный бред поэтов и калек
Или аттракцион - бегут ручные мыши
В игрушечный вагон - и валит серый снег?
Печальный был декабрь. Куда я ни стучался
С предчувствием моим, мне верили с трудом.
Да будет ли конец - роптала кровь. Кончался
Мой бедный карнавал. Пора и в желтый дом.
Когда я засыпал, больничная палата
Впускала снегопад, оцепенелый лес,
Вокзал в провинции, окружность циферблата -
Смеркается. Мне ждать, а времени в обрез.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
