Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара
Мучительным при языка наличии
становится его косноязычие.
Не выразить ему и малой доли
душевных мук, восторженности, боли…
Быть чаше переполненной до края –
кипеть-бурлить, вовне пути не зная -
душа всегда - великая немая.
Её глубины никому не ведомы,
ей не гудеть колоколами медными,
делясь своими бедами-победами.
Душа в любом застолье одинока,
в кругу друзей и в уличном потоке,
среди родных, в толпе прохожих только,
в январский полдень, воробьиной ночью;
душа в многоголосице - бесправная,
не стать в оркестре звуков скрипкой главною,
безгласна и везде одна она -
пускай эмоций вал внутри клокочет -
язык для них - бездарный переводчик...
Непониманья кровью истекая,
душа всегда - великая немая.
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
