Мы не умрём, а если и умрём,
сквозь пять углов, невидимы, пройдём,
как всякие легенды городские.
Встречаемся, запомни, где-то в Риме —
там мёртвых нет пока, и ты меня
легко узнаешь, приглядись к теням —
их будет пять, зацепленных по кругу,
рука в руке и оплетает руку.
Тень каждая — сама себе земля,
одна из них, возможно, буду я,
последняя деревня Чинкве-Терре.
У ног моих лежат, зевая, звери,
и птицы на моих плечах птенцов
выкармливают. Яростно пунцов,
садится солнца круг на чью-то крышу.
Прости меня, но я тебя не слышу —
и больше не услышу никогда.
В Пятиземелье пятая звезда
летит, и мы считаем до пяти.
Она летит, и мы до десяти
считаем. И становимся всё выше.
Город, город на сфинкском заливе.
Мы гуляли зимой по нему,
ощущая планету — в отрыве
и по правую руку — Неву.
Вдоль обломков хорошего тона
Невским... Не с кем... Эй, сфинксы, ать-два!
Город, город, медуза Горгона,
ты три века всему голова.
2 Т.З.
Здоровья осталось на несколько тысяч затяжек.
Ночные коты крымский дворик обходят дозором.
Рассыпались звёзды солдатских начищенных пряжек,
им время настало спаяться единым узором.
Двенадцать часов. Место встречи — площадка за клубом.
Пожатия рук и ленивый обмен новостями.
Промокшая тумба отброшена выбитым зубом,
оставленным здесь не курящими «Приму» гостями.
Я с детства боюсь, только страх свой всё меньше скрываю,
и вправду, ну что я могу против местных — приезжий...
1985
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
