Милая моя, рысь моя, моя дева,
Сидели на завалинке, наболело,
Кидали в землю ножики - встряли боком,
Вот как тут оправдаешься перед Богом?
Светлая моя, тёмная, рысь лесная,
Есть у меня огромное, что не знаю,
Бросает меня в омут, уносит в небо,
Пылает внутри как сердце после бега.
Милость моя, кара моя, скоро лето,
В небе ты, слева, справа ли - ты ли это?
Куда не посмотрю - глаза, лики рысьи,
Вот как тут оправдаешься после жизни?
Вот как тут отыграешься - чёт да нечет,
Когда судьба ломает нас, время лечит,
И я бы жил, и плыл, и год за годом,
Но как я оправдаю нас перед Богом?
Привет, Володя. Очень, очень, очень, очень понравилось. Великолепное стихо.
Первое четверостишие, по-моему, безупречное. Во втором чуть смущает последняя строчка. В третьем "коды", по-моему было лучше. А еще лучше, по-моему, было бы "ходЫ, кОды", потому что стилистика народная здесь и склад и лад должны быть такими же совершенными, как и в первом четверостишии. В четвертом первая строчка как-то трудно, не совсем ритмично идёт, не пойму, почему. И слово "возможно" как-то чуть царапнуло тут, оно как бы не совсем отсюда.
.......
А что клавиатура не барахлит? Может "ы" вместо "У" печатает? )))
Наташа, привет, очень тебе рад). Здорово что у тебя те же предьявы к тексту что и у меня. Пробовал в конце второй строфы поставить "терзает", пробовал "колотит", пробовал уж вовсе неприличное "и бьётся" - не знаю даже. Оставил как есть. Насчёт ликов - да, не айс, но "коды" и "ходы" уж слишком по охотничьи получаются, а речь всё же идёт не о настоящей рыси) Последняя строфа действительно какая-то карявенькая. Попозже переделаю, если будет настроение. Спасибо что вернулась и классно разобрала мой стишок)
да, забыл, насчёт рыси-Руси очень забавная аллюзия. Спасибо за такой взгляд, Наташа)
Кстати, что вспомнилось. У нашей white-snow прежний ник бвл рысси.
И ничего, что с запятыми беда. И с ритмом временами тоже. Но Рысь - она такая.)
Не бел, а был, конечно. Клавиши тупят. Или я туплю, не суть.
Очень плохо что с ритмом беда. Но здорово что есть люди которые принципиально относятся к дилетантизму. Спасибо, Оля.
Да ну, Володя. Я к плавающему ритму отношусь хорошо. Гораздо сильней меня цепляют препинаки.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Спать, рождественский гусь,
отвернувшись к стене,
с темнотой на спине,
разжигая, как искорки бус,
свой хрусталик во сне.
Ни волхвов, ни осла,
ни звезды, ни пурги,
что младенца от смерти спасла,
расходясь, как круги
от удара весла.
Расходясь будто нимб
в шумной чаще лесной
к белым платьицам нимф,
и зимой, и весной
разрезать белизной
ленты вздувшихся лимф
за больничной стеной.
Спи, рождественский гусь.
Засыпай поскорей.
Сновидений не трусь
между двух батарей,
между яблок и слив
два крыла расстелив,
головой в сельдерей.
Это песня сверчка
в красном плинтусе тут,
словно пенье большого смычка,
ибо звуки растут,
как сверканье зрачка
сквозь большой институт.
"Спать, рождественский гусь,
потому что боюсь
клюва - возле стены
в облаках простыни,
рядом с плинтусом тут,
где рулады растут,
где я громко пою
эту песню мою".
Нимб пускает круги
наподобье пурги,
друг за другом вослед
за две тысячи лет,
достигая ума,
как двойная зима:
вроде зимних долин
край, где царь - инсулин.
Здесь, в палате шестой,
встав на страшный постой
в белом царстве спрятанных лиц,
ночь белеет ключом
пополам с главврачом
ужас тел от больниц,
облаков - от глазниц,
насекомых - от птиц.
январь 1964
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.