***
Городок Изумрудный
Розовые очки.
Вирус зимой простудный,
В проруби мужички.
Вроде Держава наша,
Целый списочек скреп,
Пенсионер ест кашу.
А олигарх – паштет.
До горизонта, люди,
Вырублена Тайга.
Новой тайги не будет,
Обмелеет река.
Байкал разольют по бутылкам,
Перекачают газ.
Под кривые ухмылки
«Ваш правитель за вас.
Запад его боится»
Ресурсы вывозят рекой.
Трубопроводам виться,
Двигатель-то ручной.
Гетто. - народ потихоньку,
Сгоняется в города.
Не видно из новостройки,
Куда подевалась тайга.
Маршрут квартира-работа
Отдых «всё включено».
Ипотеки нудота.
Про холопа кино.
Оккупация нано.
Данью обложен народ.
С кем воевать? Британо-
Американский флот
Где-то стоит на приколе.
Невидимая война.
Снимите очки, там другое –
Шпоры и стремена.
Хомут на тощую шею,
Пластиковая еда.
В ведьму вечерняя фея
Превратится тогда.
Раб молодой и здоровый
Ценится отродясь.
Со стариков подковы
Сдирают, не помолясь.,
Побеждена Россия.
Князь получил ясак.
Иго невыносимо.
В носу колокольчик- цак.
Хоккеист и фискал.
Народ, чтобы жить не устал.
12 февраля 2020
***
Как челобитную до князя подаёшь?
И батогами смерда, батогами.
Век двадцать первый, ты еще живешь
В саманной хате с четырьмя углами.
«Вам не положено, зайдите через год.
Умрёте через год? С таким здоровьем
Кто заявление на льготы подаёт?
Идите в край хвоста в тоске коровьей».
У нас регламент, будет вновь отказ,
Да жалуйтесь на сайт хоть президенту!
А мы отпишем в сто двадцатый раз,
Не засоряйте новостную ленту.
Отнять детей. Чтоб не давать жильё,
сдать инвалида в интернат бесправным,
Парк львов закрыть, поубивав зверьё.
Такие новости в Альтернативном Главном.
Народец наш порядком очерствел,
Шекспир Малахов - драмы для рекламы.
Забил жену, соседа не доел,
Ну, станете на час гвоздём программы.
Поохают, забудут через день.
Детьми пугать? Побойтесь вы опеку!
Пусть пашет муж, как северный олень,
Поплатите лет двадцать ипотеку.
Есть лотерея для народа, есть.
И названа «вопросы президенту»,
Вальяжно он готов к народу сесть.
Который ждёт его на сто процентов.
Там миллион сюжетов про собак,
Про хомячков. Про плюшевого мишку.
Но вдруг случится что-нибудь не так.
И спросят бабу в сереньком пальтишке.
Про тот квартирный, в общем-то, вопрос,
Из миллиона выпадет он сирых,
Регламенту страны наперекос,
Ей с барского плеча дадут квартиру.
А если нет? Ждёт счастья через год,
На первый взнос насобирает крошки...
Процентов семьдесят всегда он наберёт.
А ты иди, иди рожай, как кошка.
11 января 2020
***
Люди в намордниках,
Собаки на поводках.
Только у дворников
Работа ещё в руках
Куда уже хуже,
всё обнулить «назад»-
Котлеты на ужин
Привычный кредитный Ад
Средневековье -
Чумной и голодный бунт.
С экранов, с любовью,
Стращают, что скоро распнут.
На карантине
В Церквях всемогущий Бог.
Молитва о Сыне,
Что третьим среди выпивох…
Уже не осталось
Мест, где дают взаймы.
Ахматова заикалась
«Думали нищие мы…»
Говори. Что ты хочешь сказать? Не о том ли, как шла
Городскою рекою баржа по закатному следу,
Как две трети июня, до двадцать второго числа,
Встав на цыпочки, лето старательно тянется к свету,
Как дыхание липы сквозит в духоте площадей,
Как со всех четырех сторон света гремело в июле?
А что речи нужна позарез подоплека идей
И нешуточный повод - так это тебя обманули.
II
Слышишь: гнилью арбузной пахнул овощной магазин,
За углом в подворотне грохочет порожняя тара,
Ветерок из предместий донес перекличку дрезин,
И архивной листвою покрылся асфальт тротуара.
Урони кубик Рубика наземь, не стоит труда,
Все расчеты насмарку, поешь на дожде винограда,
Сидя в тихом дворе, и воочью увидишь тогда,
Что приходит на память в горах и расщелинах ада.
III
И иди, куда шел. Но, как в бытность твою по ночам,
И особенно в дождь, будет голою веткой упрямо,
Осязая оконные стекла, программный анчар
Трогать раму, что мыла в согласии с азбукой мама.
И хоть уровень школьных познаний моих невысок,
Вижу как наяву: сверху вниз сквозь отверстие в колбе
С приснопамятным шелестом сыпался мелкий песок.
Немудрящий прибор, но какое раздолье для скорби!
IV
Об пол злостью, как тростью, ударь, шельмовства не тая,
Испитой шарлатан с неизменною шаткой треногой,
Чтоб прозрачная призрачная распустилась струя
И озоном запахло под жэковской кровлей убогой.
Локтевым электричеством мебель ужалит - и вновь
Говори, как под пыткой, вне школы и без манифеста,
Раз тебе, недобитку, внушают такую любовь
Это гиблое время и Богом забытое место.
V
В это время вдовец Айзенштадт, сорока семи лет,
Колобродит по кухне и негде достать пипольфена.
Есть ли смысл веселиться, приятель, я думаю, нет,
Даже если он в траурных черных трусах до колена.
В этом месте, веселье которого есть питие,
За порожнею тарой видавшие виды ребята
За Серегу Есенина или Андрюху Шенье
По традиции пропили очередную зарплату.
VI
После смерти я выйду за город, который люблю,
И, подняв к небу морду, рога запрокинув на плечи,
Одержимый печалью, в осенний простор протрублю
То, на что не хватило мне слов человеческой речи.
Как баржа уплывала за поздним закатным лучом,
Как скворчало железное время на левом запястье,
Как заветную дверь отпирали английским ключом...
Говори. Ничего не поделаешь с этой напастью.
1987
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
