Сначала чашу пьёшь взахлёб,
не ощущая в спешке вкуса.
Средь множества дорог и троп
одно стремление - вперёд,
а грудь не покидает чувство -
бездонна, словно небосвод,
та чаша, из которой пьёшь
в раздольной кипени и сини,
беспечно голову закинув...
Как вдруг, когда совсем не ждёшь,
вокруг, откуда ни возьмись,
ветра осенние завыли,
нагнали тучи дождевые,
дорога же – не вверх, а вниз.
Уже осознаннее пьёшь
напиток из всё той же чаши,
не торопясь, смакуя даже.
Ведь до чего букет хорош!
В нём поцелуй закатный солнца
и снега утреннего хруст,
в нём нетерпенье женских уст
(им жар других ловить неймётся,
лишь в половодье ласк тонуть)
и предвечерней неги грусть...
Распробовал ты, наконец-то:
напиток уникально крут
и радость мук содержит чаша.
В ней свет и тьма слились чудесно,
восторг вершин с депрессий бездной…
Но только понимаешь вдруг
(жаль, крепок ты умом вчерашним):
тебе средь пьющих нету места!
В твоей-то чаше видно дно.
От ужаса в глазах темно.
Молить добавки бесполезно...
Голое тело, бесполое, полое, грязное
В мусорный ящик не влезло — и брошено около.
Это соседи, отъезд своей дочери празднуя,
Выперли с площади куклу по кличке Чукоккала.
Имя собачье её раздражало хозяина.
Ладно бы Катенька, Машенька, Лизонька, Наденька...
Нет ведь, Чукоккалой, словно какого татарина,
Дочка звала её с самого детского садика.
Выросла дочка. У мужа теперь в Лианозове.
Взять позабыла подругу счастливого времени
В дом, где супруг её прежде играл паровозами
И представлялся вождём могиканского племени.
Голая кукла Чукоккала мёрзнет на лестнице.
Завтра исчезнет под влажной рукою уборщицы.
Если старуха с шестого — так та перекрестится.
А молодая с девятого — и не поморщится.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
