Не добежав, уходим с круга,
не долюбив, не допознав,
не дочитав страниц ли, глав,
не доболев, не допоняв,
хоть априори мозг испуган
тем, что за кругом встретит нас,
тем, что скрывает яви грань.
Но всё равно - не доиграв,
не додружив и не доспорив.
Как в двадцать, так и в девяносто,
стоишь на подступах всего лишь,
не уловил (а так неймётся)
картины суть, где дождь под солнцем,
где звёздный полог невзначай
прикроет хлев или сарай...
И всё-таки и всё же, всё же
в свои закатные "не двадцать" -
не дострадал, не досмеялся,
себя, быть может, не нашёл
и вновь и вновь мороз по коже,
коль чистый лист перед тобой,
а вечер полон ворожбой.
как сотни раз - напишешь в стол,
а вдруг сейчас забьётся гол
и написать тебе удастся
строкой безпафосно простой:
"Дороже жизнь, когда за двадцать!".
В одном – пронзительная ясность,
одно прожитых лет прибой
твердит повсюду за спиной
отчётливо и повсечасно:
"Не дожил в возрасте любом!".
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.
И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у царских врат,
Причастный тайнам, — плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.
Август 1905
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
