Лучший час состоит из уставших минут,
Безутешных свобод и запретных слов.
В нём коты и еноты меня стерегут,
Будто я дорогой и конкретный слон.
А чего бы и нет? Этот час только мой,
Захочу, и прикинусь мечтательной зеброй,
И в жару у фонтана облившись водой,
Буду бегать с детьми, как лихая пантера.
А еще можно всякое есть, что нельзя,
И мучное со сладким, и после шести.
И данаей разлечься - такая вот вся -
Приходите, берите. Нет сил унести?
Но, пожалуй, я выпью с кальмаром пивка.
Нет, кальмар, не надейся - тобою заем.
И пойдём мы с лошадкой смотреть на закат,
Словно я - это ёжик в тумане, е-е...
Так, промаявшись дурью, херней прострадав,
Поняла - бытие и смешно, и сурово.
Из тумана явился кальмар и сказал:
Лучший час - это... (очень запретное слово).
Олег Поддобрый. У него отец
был тренером по фехтованью. Твердо
он знал все это: выпады, укол.
Он не был пожирателем сердец.
Но, как это бывает в мире спорта,
он из офсайда забивал свой гол.
Офсайд был ночью. Мать была больна,
и младший брат вопил из колыбели.
Олег вооружился топором.
Вошел отец, и началась война.
Но вовремя соседи подоспели
и сына одолели вчетвером.
Я помню его руки и лицо,
потом – рапиру с ручкой деревянной:
мы фехтовали в кухне иногда.
Он раздобыл поддельное кольцо,
плескался в нашей коммунальной ванной...
Мы бросили с ним школу, и тогда
он поступил на курсы поваров,
а я фрезеровал на «Арсенале».
Он пек блины в Таврическом саду.
Мы развлекались переноской дров
и продавали елки на вокзале
под Новый Год.
Потом он, на беду,
в компании с какой-то шантрапой
взял магазин и получил три года.
Он жарил свою пайку на костре.
Освободился. Пережил запой.
Работал на строительстве завода.
Был, кажется, женат на медсестре.
Стал рисовать. И будто бы хотел
учиться на художника. Местами
его пейзажи походили на -
на натюрморт. Потом он залетел
за фокусы с больничными листами.
И вот теперь – настала тишина.
Я много лет его не вижу. Сам
сидел в тюрьме, но там его не встретил.
Теперь я на свободе. Но и тут
нигде его не вижу.
По лесам
он где-то бродит и вдыхает ветер.
Ни кухня, ни тюрьма, ни институт
не приняли его, и он исчез.
Как Дед Мороз, успев переодеться.
Надеюсь, что он жив и невредим.
И вот он возбуждает интерес,
как остальные персонажи детства.
Но больше, чем они, невозвратим.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
