Поэтическое восприятие жизни, всего окружающего нас — величайший дар, доставшийся нам от поры детства. Если человек не растеряет этот дар на протяжении долгих трезвых лет, то он поэт или писатель
К жаркой тьме приникнув ухом,
Чутко слушает саванна,
Как дары приносит духам
Королева барабанов.
Гулко бьется сердце ночи
Под натянутою кожей.
Звуки джембе тропку топчут
Между будущим и прошлым.
Над огнем мелькают лица,
Голоса звенят как струи.
Славя вечную царицу,
Слуги черные ликуют.
От костра оставив пепел,
Надышавшись ночью пряной,
Умирает на рассвете
Королева барабанов.
Морской царь
Я ведь еще не стар. Буйною бородою
Лихо могу тряхнуть, вспомнив былые дни.
Враз опустевший пляж пенной волной накроет.
В шуме прибоя - смех дальней моей родни.
Ну а когда тоска каменною химерой
Ляжет ко мне на грудь и не дает уснуть,
Море под гнетом туч тускло мерцает серым,
Глухо ворчит в ночи и нагоняет жуть.
Молнии режут гладь, и выпускают пленниц,
Трюмы свои открыв, призраки кораблей.
После грозы рассвет розовый как младенец.
И засыпает царь в гроте среди теней.
Зверинец коммунальный вымер.
Но в семь утра на кухню в бигуди
Выходит тетя Женя и Владимир
Иванович с русалкой на груди.
Почесывая рыжие подмышки,
Вития замороченной жене
Отцеживает свысока излишки
Премудрости газетной. В стороне
Спросонья чистит мелкую картошку
Океанолог Эрик Ажажа -
Он только из Борнео.
Понемножку
Многоголосый гомон этажа
Восходит к поднебесью, чтобы через
Лет двадцать разродиться наконец,
Заполонить мне музыкою череп
И сердце озадачить.
Мой отец,
Железом завалив полкоридора,
Мне чинит двухколесный в том углу,
Где тримушки рассеянного Тёра
Шуршали всю ангину. На полу -
Ключи, колеса, гайки. Это было,
Поэтому мне мило даже мыло
С налипшим волосом...
У нас всего
В избытке: фальши, сплетен, древесины,
Разлуки, канцтоваров. Много хуже
Со счастьем, вроде проще апельсина,
Ан нет его. Есть мненье, что его
Нет вообще, ах, вот оно в чем дело.
Давай живи, смотри не умирай.
Распахнут настежь том прекрасной прозы,
Вовеки не написанной тобой.
Толпою придорожные березы
Бегут и опрокинутой толпой
Стремглав уходят в зеркало вагона.
С утра в ушах стоит галдеж ворон.
С локомотивом мокрая ворона
Тягается, и головной вагон
Теряется в неведомых пределах.
Дожить до оглавления, до белых
Мух осени. В начале букваря
Отец бежит вдоль изгороди сада
Вслед за велосипедом, чтобы чадо
Не сверзилось на гравий пустыря.
Сдается мне, я старюсь. Попугаев
И без меня хватает. Стыдно мне
Мусолить малолетство, пусть Катаев,
Засахаренный в старческой слюне,
Сюсюкает. Дались мне эти черти
С ободранных обоев или слизни
На дачном частоколе, но гудит
Там, за спиной, такая пропасть смерти,
Которая посередине жизни
Уже в глаза внимательно глядит.
1981
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
