Печали в августе ещё не нормою,
не голосом надрывно сорванным,
не ноябрём они раскормлены;
им не шуршать ночами кровлею
слезой, унынию покорною...
Печали августа несмелы,
не стать им чьим-либо уделом,
периферийной тенью серой,
погоды на душе не сделав,
мелькать в границах и пределах,
очерченных рассудком зрелым,
налившимся, как колос спелый
к исходу грозового лета,
одною мыслью, полной веры:
"Проходит всё, пройдёт и это.
Лишь вечны высь над головой
(то звёздною блестит росой,
то манит глаз голубизной) -
вне времени её покой;
да миг, в котором жизнь с тобой, -
в нём были боль впадает в небыль
с извечным: "Я ж, по сути, нЕ жил!"
Симонов и Сельвинский стоят, обнявшись,
смотрят на снег и на танковую колею.
– Костя, скажите, кто это бьет по нашим?
– Те, кого не добили, по нашим бьют.
Странная фотокамера у военкора,
вместо блокнота сжимает рука планшет.
– Мы в сорок третьем освободили город?
– Видите ли, Илья, выходит, что нет.
Ров Мариуполя с мирными — словно под Керчью.
И над Донбассом ночью светло как днем.
– Чем тут ответить, Илья, кроме строя речи?
– Огнем, — повторяет Сельвинский. —
Только огнем.
2022
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
