Весь туман развеет ветер, лихо спрыгнув с крыш домов, солнца выглянет мордашка.
Оторвется листик с ветки - теплой осени улов, греться вылезет букашка.
Заблестят "глаза" у окон отражением небес... И, отряхивая челку,
После ночи тополь мокрый взглядом косит на "невест" и вздыхает без умолку.
Осень, как ты бесподобна в теплой поволоке утр, разбежались сны о лете,
Мягкость булки сладко-сдобной, птицам крошит по чуть-чуть - есть еще любовь на свете!
Пробегают стайкой дети и щебечут о своем, "расцвели" румянцем щеки.
Осень в призрачной карете, облик светло-невесом, листопады, как упреки...
Лета бабьего ухмылки, фиолета брызги вдрызг, каблучки шалят чечеткой.
У соперниц норов пылкий, и у каждой вип-каприз - беленеют сумасбродки!
Снова часиков пружинки поломались - чувства вспять, жребий кинут наудачу.
Ни к чему теперь ужимки, ситец неба стал линять, тучи солнце чаще прячут...
Ордена и аксельбанты
в красном бархате лежат,
и бухие музыканты
в трубы мятые трубят.
В трубы мятые трубили,
отставного хоронили
адмирала на заре,
все рыдали во дворе.
И на похороны эти
местный даун,
дурень Петя,
восхищённый и немой,
любовался сам не свой.
Он поднёс ладонь к виску.
Он кривил улыбкой губы.
Он смотрел на эти трубы,
слушал эту музыку .
А когда он умер тоже,
не играло ни хрена,
тишина, помилуй, Боже,
плохо, если тишина.
Кабы был постарше я,
забашлял бы девкам в морге,
прикупил бы в Военторге
я военного шмотья.
Заплатил бы, попросил бы,
занял бы, уговорил
бы, с музоном бы решил бы,
Петю, бля, похоронил.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
