Птица ночная хрипло прокричала.
Ветер две щепки гонит от причала.
Вдруг ледяная сделалась водица.
Я просыпаюсь.
Что с тобой, сестрица?!
В комнате тихо, в комнате ни звука.
Тень у кровати скалится...
Разлука.
Только недолго.
Следом за тобою я полыхаю, наполняясь болью.
Скоро как прежде, будем неразлучны.
Мне же не страшно?
Может, так и лучше.
А за окошком хмурит брови утро.
В пруд искупаться ковыляют утки.
День запоздавший не дождётся солнца,
Вечер потухнет, отсыреет, солон.
Мы на кровати.
Я на ней распята:
Слева - трясина, зеленеют пятна,
Справа пустыня, выжженная страхом,
И темнота их присыпает прахом...
Двухголовый паучок
вылез из норушки:
Повалился на бочок,
замер
у подушки.
Конькобежец и первенец, веком гонимый взашей
Под морозную пыль образуемых вновь падежей.
Часто пишется казнь, а читается правильно — песнь,
Может быть, простота — уязвимая смертью болезнь?
Прямизна нашей речи не только пугач для детей —
Не бумажные дести, а вести спасают людей.
Как стрекозы садятся, не чуя воды, в камыши,
Налетели на мертвого жирные карандаши.
На коленях держали для славных потомков листы,
Рисовали, просили прощенья у каждой черты.
Меж тобой и страной ледяная рождается связь —
Так лежи, молодей и лежи, бесконечно прямясь.
Да не спросят тебя молодые, грядущие те,
Каково тебе там в пустоте, в чистоте, сироте...
10—11 января 1934
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
