Страданье приближает к Богу,
слезою очищая душу,
но стоны слово Божье глушат,
мостя привычную дорогу,
увы, к итогу, а не к Богу...
Нам в радости Господь не нужен
(ни в час весеннего расцвета,
ни в миг вечерней неги лета)!
Он - кислородная подушка
или поплакаться жилетка.
Так блудный сын к отцу приходит,
всё промотав, в одном исподнем;
а истаскавшийся повеса,
о первом, светлом чувстве вспомнив,
бежит, летит, быстрее тени,
куда? В сплошную неизвестность,
чтоб той, его не спетой песни,
обнять усталые колени...
Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом,
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убытый лавочкой и флюсом,
Подсчитывает месячную убыль.
Кряxтят на счетаx жалкие копейки:
Покупка зонтика и дров пробила брешь,
А розовый капот из бумазейки
Бросает в пот склонившуюся плешь.
Над самой головой насвистывает чижик
(Xоть птичка божия не кушала с утра),
На блюдце киснет одинокий рыжик,
Но водка выпита до капельки вчера.
Дочурка под кроватью ставит кошке клизму,
В наплыве счастья полуоткрывши рот,
И кошка, мрачному предавшись пессимизму,
Трагичным голосом взволнованно орет.
Безбровая сестра в облезлой кацавейке
Насилует простуженный рояль,
А за стеной жиличка-белошвейка
Поет романс: "Пойми мою печаль"
Как не понять? В столовой тараканы,
Оставя черствый xлеб, задумались слегка,
В буфете дребезжат сочувственно стаканы,
И сырость капает слезами с потолка.
<1909>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
