«Зима недаром злится,
Прошла ее пора —
Весна в окно стучится
И гонит со двора».
Федор Тютчев
***
встречаюсь с бездной зрак в зрачок,
исчезнуть бы, да невозможно —
дрожу, невзрачный червячок,
под заголившеюся кожей:
руками грязными бери —
и на крючок, и — в омут с песней.
лечу, самайн его дери,
туда, где рыба неизвестней.
***
если небо разделить полосой горизонта надвое, напополам,
а потом в нижней половине удвоить верхнюю с облаками,
которую мягко накрыл полупрозрачный мадаполам,
со всеми обрывками берега, маревом, стадом, березняками —
вдвое получишь беспечности, радости, но и вдвое тоски,
если останешься на берегу без своей небесной половины,
а она так хотела зеркальности, так любила мои стихи,
что не выдержала и грохнулась, накрыв бесконечной лавиной.
***
Мой ангел, замученный часто
моими тирадами о
невзгодах, упущенном счастье
и падающем домино
случайностей — поступь нетвёрда,
в очах — невозможность понять:
какого... числа или чёрта
щи с чаем пора подавать?
***
вон птичка на дереве
она тоже под богом
на этой тарелке мира
расписной ли убогой
все мы под ним ходим
стоим летим и падаем
и даже в аркадии
не то чтобы за пазухой
а так за подкладку
завалились
да не сладко
но ведь и не гадко?
***
Вот, давай, давай!
Злость свою в гневном
манифесте вылей
на кричащий улей
на обезжиренный вырий
и засияет Правь
галогеном
и уже не важно,
так ли ты прав?
***
Вы говорите: — Звёзд одуванчики.
А я не согласна! Гляньте вверх,
там максимум точки, болванчики,
владельцы карманных ноосфер.
Звёзды — проколы в тёмной ночи,
миллиарды проколов, ошибок, иными словами.
А мы всего лишь тамагочи,
нами играют, спустя рукавами.
ПРОЧЬ, ЗИМА
Где ты, моя бесценная девочка Грета?
Треплют металлы слов ураганы: — Где ты?!
Нынче весна над городом, миром, планетой,
взвейся и пой, суровая девочка. Где ты?
Ты не пускаешь траву восставать из плена,
мёрзлой земле кричишь: — Не чиста и тленна!
Вот и лежи под снежным полиэтиленом,
волчьим хвостом замёрзни во льдах геенны!
— Жирный песец идёт, — вострубят газеты, —
чёрным — на лапах кровь, а в зубах Beretta,
не убежать, не скрыться, спасенья нету.
Видно, зима — не Снежная королева, — Грета!
а мне тарелка мира представилась - расписная, со сколами и зазубринами, но местами и с блеском, с золотыми узорами, в общем, красивая)
а снежная королева - это сказочный вариант зимы - белое на белом
тогда как зима в реале - черный след на дороге белой, это холод в горле как от конфеты мятной
а дальше - красные пятна
ага, видела в сети гуляет картинка: Луна и на ней тень от плоской Земли на китах и черепахе)))
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Зверинец коммунальный вымер.
Но в семь утра на кухню в бигуди
Выходит тетя Женя и Владимир
Иванович с русалкой на груди.
Почесывая рыжие подмышки,
Вития замороченной жене
Отцеживает свысока излишки
Премудрости газетной. В стороне
Спросонья чистит мелкую картошку
Океанолог Эрик Ажажа -
Он только из Борнео.
Понемножку
Многоголосый гомон этажа
Восходит к поднебесью, чтобы через
Лет двадцать разродиться наконец,
Заполонить мне музыкою череп
И сердце озадачить.
Мой отец,
Железом завалив полкоридора,
Мне чинит двухколесный в том углу,
Где тримушки рассеянного Тёра
Шуршали всю ангину. На полу -
Ключи, колеса, гайки. Это было,
Поэтому мне мило даже мыло
С налипшим волосом...
У нас всего
В избытке: фальши, сплетен, древесины,
Разлуки, канцтоваров. Много хуже
Со счастьем, вроде проще апельсина,
Ан нет его. Есть мненье, что его
Нет вообще, ах, вот оно в чем дело.
Давай живи, смотри не умирай.
Распахнут настежь том прекрасной прозы,
Вовеки не написанной тобой.
Толпою придорожные березы
Бегут и опрокинутой толпой
Стремглав уходят в зеркало вагона.
С утра в ушах стоит галдеж ворон.
С локомотивом мокрая ворона
Тягается, и головной вагон
Теряется в неведомых пределах.
Дожить до оглавления, до белых
Мух осени. В начале букваря
Отец бежит вдоль изгороди сада
Вслед за велосипедом, чтобы чадо
Не сверзилось на гравий пустыря.
Сдается мне, я старюсь. Попугаев
И без меня хватает. Стыдно мне
Мусолить малолетство, пусть Катаев,
Засахаренный в старческой слюне,
Сюсюкает. Дались мне эти черти
С ободранных обоев или слизни
На дачном частоколе, но гудит
Там, за спиной, такая пропасть смерти,
Которая посередине жизни
Уже в глаза внимательно глядит.
1981
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.