Морщинит туча водянистый рот.
Идут свои по имени народ.
Их миллионы, по-простому — тьма.
Рука Востока — светлая Фатьма —
Коротким взмахом отгоняет ночь.
Каким Макаром этносу помочь?
Повозки едут, движется река —
Людская Лета вечно широка,
Почти бездонна, моря солоней
И вдохновенней сотен Саломей.
Её движенью не найти преград,
В себе несёт не исчислить карат
Умов великих, лучших из живых,
Но мимолётных под крылом совы.
В негромком шуме полновесных вод —
Железный отзвук, массовый исход
С обжитых мест, земель до слёз родных.
Пешком на запад в западню иных
Законов, нравов, пережитков, слов.
Из кривизны — да в остроту углов
Несут осколки собственных культур.
Крадёт детали яркий конражур —
Забудут внуки (память коротка)
Язык и вкус парного молока.
По имярекам ходят без родства
Иван-да-Марьи прямо сызмальства…
Стекают реки в море-окиян,
Стоит средь моря сказочный Буян,
На нём есть чудо-камень Алатырь,
Хранит его могучий богатырь…
Добраться можно (вон он, забери).
Всё через Лету, чёрт её дери!
Тупая вечность! Только начал жить...
Всех пережил пока что Вечный Жид,
Условие неисчислимых лет —
На щиколотке вечных мук браслет.
Ой, ши-на-на, да, ой, да, ши-на-на,
Напьюсь я горем, ой, да, допьяна.
Течёт по брылям захмелевший мёд.
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дарит за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.
Ноябрь 1933
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
