Не счесть врагов, не брошенных перчаток.
Не преклонив, а встав с чужих колен,
все смыслы обнажив от глаз до пяток,
наполнят страсть и кровь пустой рефрен.
В могиле сыро и, как в танке, глухо,
вокруг креста гуляют сквозняки.
Мне в старых валенках тепло и сухо,
годам, зиме и моде вопреки.
Чтоб скоротать навязчивость досуга,
сыграю с Богом, предложив ничью.
Мне в старых валенках тепло и сухо,
отмерю раз и семь разов налью.
На потолке уснуть боится муха,
зевает и ногами в щёки бьёт,
ей в новых валенках тепло и сухо
в дней суете и ночи напролёт.
Топор кипит в кастрюле вместо супа,
добавить можно соль для ран и сны,
щепоть молитвы горькой кротко, скупо, -
поминки пьяным бабам не страшны.
Порок, как суть, - на паперти. Расплата?
Но грех бесценен - бирка без цены.
Как говорил я сам себе когда-то:
"Поминки нищим духом не страшны".
Христову дару робко в зубы глядя,
ценя гешефт, за перемену мест,
молился выкрест в церкви, о пощаде, -
не выдаст Бог, а поп жидов не ест.
Нож в сердце хуже ржавой вилки в ..пе.
Костёр не друг, но хуже братский крест
и, если зад от бед убережёте,
не выдаст Бог, а поп жидов не ест.
Нельзя туда попасть без лапсердака,
в аду гори иль скромно догорай.
Без шума усыпляют с Богом драки,
тартар без днища сущий адский рай.
Перекрестив меж глаз врагов трояко,
до в хлам пропитого сто грамм добрал.
Без шума усыпляют секс и драки,
без мата кровушка - вода из ран.
Клин клином вышибают, бабу - бабой.
Как? Знает только мудрый стойкий хрен,
который пьёт и бьёт, как вышибала,
пуская кровь, в ней плавает рефрен.
Сегодня можно снять декалькомани,
Мизинец окунув в Москву-реку,
С разбойника Кремля. Какая прелесть
Фисташковые эти голубятни:
Хоть проса им насыпать, хоть овса...
А в недорослях кто? Иван Великий -
Великовозрастная колокольня -
Стоит себе еще болван болваном
Который век. Его бы за границу,
Чтоб доучился... Да куда там! Стыдно!
Река Москва в четырехтрубном дыме
И перед нами весь раскрытый город:
Купальщики-заводы и сады
Замоскворецкие. Не так ли,
Откинув палисандровую крышку
Огромного концертного рояля,
Мы проникаем в звучное нутро?
Белогвардейцы, вы его видали?
Рояль Москвы слыхали? Гули-гули!
Мне кажется, как всякое другое,
Ты, время, незаконно. Как мальчишка
За взрослыми в морщинистую воду,
Я, кажется, в грядущее вхожу,
И, кажется, его я не увижу...
Уж я не выйду в ногу с молодежью
На разлинованные стадионы,
Разбуженный повесткой мотоцикла,
Я на рассвете не вскочу с постели,
В стеклянные дворцы на курьих ножках
Я даже тенью легкой не войду.
Мне с каждым днем дышать все тяжелее,
А между тем нельзя повременить...
И рождены для наслажденья бегом
Лишь сердце человека и коня,
И Фауста бес - сухой и моложавый -
Вновь старику кидается в ребро
И подбивает взять почасно ялик,
Или махнуть на Воробьевы горы,
Иль на трамвае охлестнуть Москву.
Ей некогда. Она сегодня в няньках,
Все мечется. На сорок тысяч люлек
Она одна - и пряжа на руках.
25 июня - август 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
