***
Веслом размешивая варево морское,
до горечи солёный буйабес,
рыжеволосая над белою доскою
сама не знает, как такое съесть,
и очевидно также, что не выпить,
а значит, остаётся только выплыть,
хоть на доске, хоть под доской, хоть без.
Сжимает щиколотку тонкую крепленье,
похожее на чёрную змею,
дрожат ресницы глаз её оленьих,
и берега вдали не узнают
глаза, как никогда его не знали,
волна толкает по диагонали,
а на земле уж полночь и салют.
На всполохи гребёт богиня сапа.
Соломинка, отставшая от шляпы,
прокалывает кожу у виска,
и если б живы были яростные рыбы,
на каплю крови броситься могли бы,
но мёртвым ярости и крови не искать.
Светает, над водой вскипает пена,
подбрасывая белые колена,
раскачивают море корабли.
И от доски уже неотделима,
Венера, Афродита, una, prima,
рождается, не чувствуя земли.
Трехцветную память, как варежку, свяжем,
У проруби лет соберемся втроем.
Я вспомнил, что дома, в Елабуге, скажем,
Испытанный мне уготован прием.
Товарищ мой верил в стихи, как в примету,
В подкову, как всадник на полном скаку,
И ясно, что я непременно приеду,
Коль скоро не выбросил эту строку.
Мне выдан в дорогу пятак полустертый
В конце отпереть кольцевое метро,
И шесть падежей, из которых четвертый
На крестном листе распинает перо.
Товарищ мой выпьет с друзьями в зарплату,
Бездомным подпаском проспится в кустах,
Откуда весь день по дороге к закату
Трехцветные флаги бегут на шестах.
Мы странно дружили, мы виделись редко,
Пройдя Зодиак под конвоем Стрельца,
В ту пору, когда радиальная ветка
Меня навсегда уносила с кольца.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
