Всё туманно, временно, печально,
вечны только высь над головой
да минут неистовый прибой
на юру под будней звон кандальный,
смысла жизни и рассвета тайны:
что скрывает утро за собой?
Что оно таит за постоянной
полосой густейшего тумана?
Кроме неизбежности причала
(чей сперва доносится гудок
еле слышно, разберёшь с трудом
средь потока вод весенних, шалых;
к сожаленью горькому, потом
уши от него беречь напрасно),
ясно только то, что всё неясно -
сплошь полутона, оттенки красок,
только перевёртыши кругом,
сплошь засилье и личин, и масок,
правят бал подделки, суррогаты
(под забралом не найти лица).
Псевдолюди, шёпотом невнятным
поминая всуе повсечасно
Бога сына, Духа и Отца,
эхом эха, тенями теней
лезут в душу, топчутся по ней.
Их молитвы - за дела откаты,
показная, ханжеская святость,
с ней кровят облатки, а стигматы
мучают подвижников сильней.
Лик иконный строже и бледней,
молвит: "А не лучше и сама ты..."
И праведник шел за посланником Бога,
Огромный и светлый, по черной горе.
Но громко жене говорила тревога:
Не поздно, ты можешь еще посмотреть
На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила.
Взглянула - и, скованы смертною болью,
Глаза ее больше смотреть не могли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.
Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?
Лишь сердце мое никогда не забудет
Отдавшую жизнь за единственный взгляд.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
