Пером последней улетевшей птицы
Рисую зримый образ октября.
Овал лица и шарм небесных ситцев,
Синей которых разве что моря,
Таких глубоких, будто океаны,
Октябрьских глаз с белками облаков.
Оттенков охры, солнечных, желанных,
С перчинкой лета - кисточкой легко,
Едва касаясь, нанесу побольше
На холст, раскрасив россыпи волос.
Найду цвета в палитре - будет нос,
Естественно, на птичий клин похожий.
Ещё улыбка, грустная, но всё же...
В те времена в стране зубных врачей,
чьи дочери выписывают вещи
из Лондона, чьи стиснутые клещи
вздымают вверх на знамени ничей
Зуб Мудрости, я, прячущий во рту
развалины почище Парфенона,
шпион, лазутчик, пятая колонна
гнилой провинции - в быту
профессор красноречия - я жил
в колледже возле Главного из Пресных
Озер, куда из недорослей местных
был призван для вытягиванья жил.
Все то, что я писал в те времена,
сводилось неизбежно к многоточью.
Я падал, не расстегиваясь, на
постель свою. И ежели я ночью
отыскивал звезду на потолке,
она, согласно правилам сгоранья,
сбегала на подушку по щеке
быстрей, чем я загадывал желанье.
1972
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
