Обычное дело: дом от старости обветшал,
Но, как старик неугомонный, осанился,
Смотрел сверху вниз на домишки частные –ша!
Окошками пялился, ставнями чванился.
Что-то однажды меня потянуло туда,
Я пришла, а там снесено всё, мусор и щепки.
И какая-то старая, незнакомая мне 3,14зда,
Сидит напротив на брёвнышке,
А в огороде держатся на прищепках
её панталоны,
И труба у её ветхой халупы дымит, живая,
А она, сидит такая довольная, губу жувая.
Я присмотрелась, а это Валька Самсонова,
Продавщица из хлебного, общитывать спец!
Надо ж, Валька ещё целая , я еще целая,
А её магазину и моему дому - 3.14здец!
Я, я, я. Что за дикое слово!
Неужели вон тот - это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего, как змея?
Разве мальчик, в Останкине летом
Танцевавший на дачных балах,
Это я, тот, кто каждым ответом
Желторотым внушает поэтам
Отвращение, злобу и страх?
Разве тот, кто в полночные споры
Всю мальчишечью вкладывал прыть,
Это я, тот же самый, который
На трагические разговоры
Научился молчать и шутить?
Впрочем - так и всегда на средине
Рокового земного пути:
От ничтожной причины - к причине,
А глядишь - заплутался в пустыне,
И своих же следов не найти.
Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами
Только есть одиночество - в раме
Говорящего правду стекла.
1924
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
