Ты знаешь, а я рад,
Что слушаю с тобою
Звенящий скрип цикад,
Поющий шум прибоя.
Я знаю, что молчал,
Но, все же, ты красиво.
Пойдем же на причал
И выпьем там по пиву.
Там отчего-то пусто,
Как в цинковом ведре.
Луна янтарным бюстом
На звездочной петле
Пытается повеситься.
Да только не убудет –
Она янтарным месяцем
Вернется, снова будет
Расти, все хорошея.
Чтоб вот в такую ночь
Опять петлю на шею
И в море сгинуть прочь.
Но будет. И о чем я?
О том, как ты красиво!
Прижмись ко мне плечом,
И я с такой же силой.
Все поровну давно.
Давай за жизни трещинки!
А крымское вино
Пить, все же, лучше с женщиной.
Давай, чтобы у нас,
Когда совсем паршиво,
В петлю луной и раз,
Опять янтарно-живы.
И снова на причал,
Где пусто все, но живо.
И чтоб я закричал –
Вина! А ты – нет, пива!
И чтоб стучалось море
В прибрежных гор литье,
Чтоб в радости и в горе,
Но только без нее.
Но пусть ее косынка
На шею вновь оковами.
Прости, ты не из цинка,
А просто оцинковано.
Я пережил и многое, и многих,
И многому изведал цену я;
Теперь влачусь в одних пределах строгих
Известного размера бытия.
Мой горизонт и сумрачен, и близок,
И с каждым днём всё ближе и темней.
Усталых дум моих полёт стал низок,
И мир души безлюдней и бедней.
Не заношусь вперёд мечтою жадной,
Надежды глас замолк, — и на пути,
Протоптанном действительностью хладной,
Уж новых мне следов не провести.
Как ни тяжёл мне был мой век суровый,
Хоть житницы моей запас и мал,
Но ждать ли мне безумно жатвы новой,
Когда уж снег из зимних туч напал?
По бороздам серпом пожатой пашни
Найдёшь ещё, быть может, жизни след;
Во мне найдёшь, быть может, след вчерашний, —
Но ничего уж завтрашнего нет.
Жизнь разочлась со мной; она не в силах
Мне то отдать, что у меня взяла,
И что земля в глухих своих могилах
Безжалостно навеки погребла.
1837
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
