Уф… Я до этой карусели
Немного не дорос.
Мы с папой на скамейку сели
И я чешу свой нос.
И на глазах моих слеза.
Я стал совсем невесел.
А папа мне: ну, егоза,
Чего свой нос повесил?
Вот это да! А это как?
И любопытство тут мое
Проснулось. Это как же, пап?
Как мама вешает белье?
Мой нос висит, как этот лист?
Как куры на насесте?
Как неудачник-трубочист?
Но, вроде, нос на месте.
И я потрогал тут его.
Он там же, где и был всегда.
И не висит он ничего.
Зачем обманывать тогда?
А папа прошептал: беда
С тобой, мой мелкий воин.
Так говорят, мой друг, тогда,
Когда твой сын расстроен.
Я улыбнулся, как всегда,
Но встал еще вопрос:
Какая может быть беда,
Когда на месте нос?!
Я закрыл Илиаду и сел у окна,
На губах трепетало последнее слово,
Что-то ярко светило — фонарь иль луна,
И медлительно двигалась тень часового.
Я так часто бросал испытующий взор
И так много встречал отвечающих взоров,
Одиссеев во мгле пароходных контор,
Агамемнонов между трактирных маркеров.
Так, в далекой Сибири, где плачет пурга,
Застывают в серебряных льдах мастодонты,
Их глухая тоска там колышет снега,
Красной кровью — ведь их — зажжены горизонты.
Я печален от книги, томлюсь от луны,
Может быть, мне совсем и не надо героя,
Вот идут по аллее, так странно нежны,
Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
