Ночь крадётся тихой кошкой по водопроводным трубам,
Ставя мокрые печати на аллеи и дома.
У меня в кармане трёшка, город треснул снежным кубом,
Рассыпаясь на запчасти. Минус восемь. Лёд. Зима.
Город хрустнет под ногами сотней маленьких кристаллов,
Прилетающих наивно здесь искать свою мечту.
Вечность развернула знамя и из облаков достала
Томик старых добрых сказок про луну и высоту.
Будет их читать привычно глупым и капризным детям,
Чтоб коррозия не ела их завьюженные сны.
Тихий час давно обьявлен ею на проспектах этих,
И теперь нас всех растопит лишь дыхание весны.
Не горят глазницы окон, тонкокожие машины,
Припорошенные снегом, впали в спячку до шести.
Я иду домой сквозь зиму, ночь не кажется мне длинной.
Всё неважно. Мне давно уж всё равно, куда идти.
Я дикарь и одиночка, мне слова не греют душу.
Дома - завтрак и газета, здесь - снежинки и луна.
Мой мирок давно был кем-то основательно разрушен,
И как раз вчера порвалась предпоследняя струна.
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.
И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у царских врат,
Причастный тайнам, — плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.
Август 1905
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
