Звёзды слепнут под кроватью.
В переполненной глуши
нет резона горевать ей,
тёплой душеньке моей.
Из-под мусорного зева,
из-под мёртвого зерна
вырос колос чернозёма –
переменчивость верна
в измерении каком-то.
Я устал уже считать,
сколько в доме тёмных комнат:
только небо и кровать
успокоят, упокоят,
душу вывернут мою...
Я не знаю, что такое –
я боюсь что засмеют,
потому не вылезаю,
одеялом застелясь.
Я не помню. Я не знаю.
Я не вижу ничего.
Звёзды выросли, погасли,
звёзды вылезли ко мне
и качают словно ясли
мироздание вокруг.
Но сквозь веки, или шторы,
или ветки во дворе
всё сочится свет, который
наши душные кубы
заполняет, заполняет, –
и обратно в вышину,
где критическая масса,
накопившись, станет вдруг
чьим-то завтраком в постели,
мятежом и кутежом
и коснётся в самом деле
ветки, шторы, века, сна,
дна закрытого глазного:
это режут небеса
жёлтым скальпелем и снова
открывают мне глаза.
еще вовсю живешь и куришь
наносишь времени визит
но в головах дамоклов кукиш
для пущей вечности висит
в такой мгновенный промежуток
строка в контракте не видна
что речь дается кроме шуток
как женщина или война
скоту пристало рвать постромки
стремглав на зимней мостовой
отринув инструмент постройки
миров из пены мозговой
вот только вынесут одеться
дойдет на каменном ветру
и смертный всхлип и крик младенца
стенографируют вверху
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
Авторизация
Камертон
