Золотые брызги дрока
По откосу вдоль шоссе.
Вниз спускается полого
Пляж песчаный на косе.
А за ним дымится море –
Пенящийся волн набег,
Берег с морем вечно спорят,
Как бывает у коллег.
Аю-Даг весь в синей дымке
Слился с неба синевой,
Небо и гора в обнимку –
Две подружки в выходной.
Жар спадает – скоро вечер,
Колебанье тонкой мглы.
Ночь плащом накроет плечи,
Сгладит горные горбы.
Непроглядна темь ночная.
Звёзд лампадки. Моря шум.
Ночь с любимой колдовская,
Ты зачем пришла на ум.
Как давно всё это было -
Лучше и не поминать.
Только память что есть силы
Не даёт спокойно спать.
Когда менты мне репу расшибут,
лишив меня и разума и чести
за хмель, за матерок, за то, что тут
ЗДЕСЬ САТЬ НЕЛЬЗЯ МОЛЧАТЬ СТОЯТЬ НА МЕСТЕ.
Тогда, наверно, вырвется вовне,
потянется по сумрачным кварталам
былое или снившееся мне —
затейливым и тихим карнавалом.
Наташа. Саша. Лёша. Алексей.
Пьеро, сложивший лодочкой ладони.
Шарманщик в окруженьи голубей.
Русалки. Гномы. Ангелы и кони.
Училки. Подхалимы. Подлецы.
Два прапорщика из военкомата.
Киношные смешные мертвецы,
исчадье пластилинового ада.
Денис Давыдов. Батюшков смешной.
Некрасов желчный.
Вяземский усталый.
Весталка, что склонялась надо мной,
и фея, что мой дом оберегала.
И проч., и проч., и проч., и проч., и проч.
Я сам не знаю то, что знает память.
Идите к чёрту, удаляйтесь в ночь.
От силы две строфы могу добавить.
Три женщины. Три школьницы. Одна
с косичками, другая в платье строгом,
закрашена у третьей седина.
За всех троих отвечу перед Богом.
Мы умерли. Озвучит сей предмет
музыкою, что мной была любима,
за три рубля запроданный кларнет
безвестного Синявина Вадима.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
