Вновь листва догорает отважно.
Листья все же из пепла и сажи.
Мы любили - да будет ли важно,
Раз не станет и нас однажды.
Листья радуют сердце в мае,
А потом сентябрем обрываются.
И, лишь только зима немая
Заметет, вся листва забывается.
Так и наша любовь большая,
Перенесшая сто перепутий,
Может быть, на Земле помешает
И не нужной окажется людям.
И ее у людей не будет.
Не смолчат о ней и не скажут.
Ты права, что из вторников люди,
Ну а листья из пепла и сажи.
Но пока мир в летящих листьях,
И покуда они свободны,
Давай спрячем любовь свою в письмах,
В нотах, в красках, да в чем угодно.
И пусть пепел сильнее искр,
Снов, надежд и, наверное, рая,
Мы уйдем и не обелиски,
А любовь на Земле оставим.
Нелегкое дело писательский труд –
Живешь, уподобленный волку.
С начала сезона, как Кассий и Брут,
На Цезаря дрочишь двустволку.
Полжизни копить оглушительный газ,
Кишку надрывая полетом,
Чтоб Цезарю метче впаять промеж глаз,
Когда он парит над болотом.
А что тебе Цезарь – великое ль зло,
Что в плане латыни ему повезло?
Таланту вредит многодневный простой,
Ржавеет умолкшая лира.
Любимец манежа писатель Толстой
Булыжники мечет в Шекспира.
Зато и затмился, и пить перестал –
Спокойнее было Толстому
В немеркнущей славе делить пьедестал
С мадам Харриет Бичер-Стоу.
А много ли было в Шекспире вреда?
Занятные ж пьесы писал иногда.
Пускай в хрестоматиях Цезарь давно,
Читал его каждый заочник.
Но Брут утверждает, что Цезарь – говно,
А Брут – компетентный источник.
В карельском скиту на казенных дровах
Ночует Шекспир с пораженьем в правах.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
