Ты говоришь – выговорись, станет легче,
слово не лечит, если мается взаперти.
Я говорю – милая, слово теперь не лечит,
слово не значит, не стелется, не летит.
Эта эпоха – трансформер в посудной лавке,
визги сирены в библиотечном саду.
Броская мысль в новостном заголовке –
вовсе не то, что по тексту имелось ввиду.
Дело даже не в том, что язык как глина,
падок сверх меры на каждую блажь гончара.
Дело также не в том, что гончар – скотина,
псевдопереосмысливатель добра.
Дело, пожалуй, в нас, дело в нашей воле
жить понарошку, прикидываться тряпьём,
врать, потому что все врут, и уж тем более
врать, когда это маркетинговый приём.
Это уже не грех, это, считай, наука,
бог знает кем вплетённая в буквари.
Время быть в тренде, попробуй, ну-ка! –
Вкрадчивый голос в тыковке говорит. –
Вот райский сад за семью стенами,
кружево на исподнем, изысканный обертон,
бабки, безвиз, независимость временами,
шмот цвета хаки, экскурсия на Плутон.
Так под шумок расползаются швы Пангеи,
так Карфаген разрушается изнутри,
так Мона Лиза втихую из галереи
в частную лавочку лыжи вострит…
Ты улыбнёшься, и только тогда замечу,
как отпустило, как стало нежно жнивьё.
Благодарю, дорогая! И вправду – легче.
Всё обернётся! Прорвёмся! Живём!
Сдав все свои экзамены, она
к себе в субботу пригласила друга,
был вечер, и закупорена туго
была бутылка красного вина.
А воскресенье началось с дождя,
и гость, на цыпочках прокравшись между
скрипучих стульев, снял свою одежду
с непрочно в стену вбитого гвоздя.
Она достала чашку со стола
и выплеснула в рот остатки чая.
Квартира в этот час еще спала.
Она лежала в ванне, ощущая
всей кожей облупившееся дно,
и пустота, благоухая мылом,
ползла в нее через еще одно
отверстие, знакомящее с миром.
2
Дверь тихо притворившая рука
была - он вздрогнул - выпачкана; пряча
ее в карман, он услыхал, как сдача
с вина плеснула в недрах пиджака.
Проспект был пуст. Из водосточных труб
лилась вода, сметавшая окурки.
Он вспомнил гвоздь и струйку штукатурки,
и почему-то вдруг с набрякших губ
сорвалось слово (Боже упаси1
от всякого его запечатленья),
и если б тут не подошло такси,
остолбенел бы он от изумленья.
Он раздевался в комнате своей,
не глядя на припахивавший потом
ключ, подходящий к множеству дверей,
ошеломленный первым оборотом.
1970
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
