Уэллс марсианский писака Герберт
И Рэй журналист-хроникёр Берибрэд,
Стреножив треножник на Землю ступили,
Скафандры свои очищая от пыли.
И плыли над ними кровавые тучи,
И дол устилали дерьмовые кучи,
Приветствовал свистом их умный сурок,
На уши давил металлический рок.
По степи ковыльной ковыль ковылял,
А им показалось он Ваньку валял,
И вынули разом в обиде мортиры,
И гарью пахнуло, и едким эфиром...
Эх, братья-фантасты, то был ваш потомок,
Он жил по законам неписаным Ома,
Он вызрел в долине реки Потомак,
И долго учил его мудрости мак...
Макало светило лучи свои в море,
землёй разливалось печальное горе,
горел и дымился туманом закат,
и сущим казался писакам здесь ад.
Они задрожали в треножник вбежали,
вдавили педали и кнопки нажали,
назад поскакали на родненький Марс,
и гнались за ними пантера и барс!
Умирает владелец, но вещи его остаются,
Нет им дела, вещам, до чужой, человечьей беды.
В час кончины твоей даже чашки на полках не бьются
И не тают, как льдинки, сверкающих рюмок ряды.
Может быть, для вещей и не стоит излишне стараться, -
Так покорно другим подставляют себя зеркала,
И толпою зевак равнодушные стулья толпятся,
И не дрогнут, не скрипнут гранёные ноги стола.
Оттого, что тебя почему-то не станет на свете,
Электрический счётчик не завертится наоборот,
Не умрёт телефон, не засветится плёнка в кассете,
Холодильник, рыдая, за гробом твоим не пойдёт.
Будь владыкою их, не отдай им себя на закланье,
Будь всегда справедливым, бесстрастным хозяином их:
Тот, кто жил для вещей, - всё теряет с последним дыханьем,
Тот, кто жил для людей, - после смерти живёт средь живых.
1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
