Уэллс марсианский писака Герберт
И Рэй журналист-хроникёр Берибрэд,
Стреножив треножник на Землю ступили,
Скафандры свои очищая от пыли.
И плыли над ними кровавые тучи,
И дол устилали дерьмовые кучи,
Приветствовал свистом их умный сурок,
На уши давил металлический рок.
По степи ковыльной ковыль ковылял,
А им показалось он Ваньку валял,
И вынули разом в обиде мортиры,
И гарью пахнуло, и едким эфиром...
Эх, братья-фантасты, то был ваш потомок,
Он жил по законам неписаным Ома,
Он вызрел в долине реки Потомак,
И долго учил его мудрости мак...
Макало светило лучи свои в море,
землёй разливалось печальное горе,
горел и дымился туманом закат,
и сущим казался писакам здесь ад.
Они задрожали в треножник вбежали,
вдавили педали и кнопки нажали,
назад поскакали на родненький Марс,
и гнались за ними пантера и барс!
Я в детстве заболел
От голода и страха. Корку с губ
Сдеру - и губы облизну; запомнил
Прохладный и солоноватый вкус.
А все иду, а все иду, иду,
Сижу на лестнице в парадном, греюсь,
Иду себе в бреду, как под дуду
За крысоловом в реку, сяду - греюсь
На лестнице; и так знобит и эдак.
А мать стоит, рукою манит, будто
Невдалеке, а подойти нельзя:
Чуть подойду - стоит в семи шагах,
Рукою манит; подойду - стоит
В семи шагах, рукою манит.
Жарко
Мне стало, расстегнул я ворот, лег, -
Тут затрубили трубы, свет по векам
Ударил, кони поскакали, мать
Над мостовой летит, рукою манит -
И улетела...
И теперь мне снится
Под яблонями белая больница,
И белая под горлом простыня,
И белый доктор смотрит на меня,
И белая в ногах стоит сестрица
И крыльями поводит. И остались.
А мать пришла, рукою поманила -
И улетела...
1966
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
