У одной из поэтесс
Жил смышлёный пекинес.
Тявкал ямбом и хореем,
Чтоб вела гулять скорее,
И стихи, послушно, слушал,
Если плотно он покушал.
Если ж голоден бывал,
То тетрадь на клапти рвал.
Не терпел худой эпитет,
Ел потом без аппетита,
И метафор не терпел,
Зло косясь, в углу сопел.
- Заумь это! - он рычал,
Простоту он привечал!
И поэму не дослушав,
Опускал безвольно уши,
Обнажив кривой оскал
На пол слове засыпал.
Я закрыл Илиаду и сел у окна,
На губах трепетало последнее слово,
Что-то ярко светило — фонарь иль луна,
И медлительно двигалась тень часового.
Я так часто бросал испытующий взор
И так много встречал отвечающих взоров,
Одиссеев во мгле пароходных контор,
Агамемнонов между трактирных маркеров.
Так, в далекой Сибири, где плачет пурга,
Застывают в серебряных льдах мастодонты,
Их глухая тоска там колышет снега,
Красной кровью — ведь их — зажжены горизонты.
Я печален от книги, томлюсь от луны,
Может быть, мне совсем и не надо героя,
Вот идут по аллее, так странно нежны,
Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
