Вечность — сход рельсов, мгновение — поезд.
Страх — турбулентность, надежда — полёт.
Все мы — чернила, а жизнь наша — повесть;
Рукопись эту Бог в руки берёт.
Он, как редактор, её исправляет;
Наши сердца наполняет виной;
Эхом громовым наш ум заправляет,
Будто бы картриджем принтер цветной.
Все мы на Землю вернёмся дождями,
Свежесть которых сильнее, чем тлен.
Не заколотят наш голос гвоздями.
В свете софитов заблещет джазмен.
Москва бодала местом Лобным,
играючи, не насовсем,
с учётом точным и подробным
педагогических систем.
Москва кормила до отвала
по пионерским лагерям,
с опекою не приставала,
и слово трудное ге-рон-
то-кратия — не знали, зрели,
росли, валяли дурака.
Пройдёшься по сентябрьской прели -
глядишь, придумалась строка.
Непроизвольно, так, от сердца.
Но мир сердечный замутнён
на сутки даденного ксерокса
прикосновением времён.
Опережая на три года
всех неформалов ВКШ,
одну трагедию народа
постигла юная душа.
А нынче что же — руки в брюки,
гуляю, блин, по сентябрю,
ловлю пронзительные звуки
и мысленно благодарю.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
