Если бы я был царь, я бы издал закон, что писатель, который употребит слово, значения которого он не может объяснить, лишается права писать и получает сто ударов розог
Жила-была девушка
Очень странная зачарованная девушка
Про неё говорили, что она блуждает где-то далеко, далеко отсюда,
Между небом и землей. Над сушей и морем.
С немного застенчивым и грустным взглядом
Синих, как вечное небо, глаз.
И когда она проходила босиком по облакам
Когда бежала, не касаясь песчинок, к морскому прибою
Когда читала чьи-то строки, пойди пойми чьи,
Быстронога, легка.
Звезды ей подпевали
Кружась светлячками над головою.
И вот однажды
В тот странный ветреный день, когда я встретил её,
Мы говорили обо всем на свете,
Перебивая ветер,
Про те чудеса и про эти,
Она сказала мне:
«Самая лучшая вещь в мире:
Это любить и быть любимой в ответ»
На четверых нетронутое мыло,
Семейный день в разорванном кругу.
Нас не было. А если что и было –
Четыре грустных тени на снегу.
Там нож упал – и в землю не вонзится.
Там зеркало, в котором отразиться
Всем напряженьем кожи не смогу.
Прильну зрачком к трубе тридцатикратной –
У зрения отторгнуты права.
Где близкие мои? Где дом, где брат мой
И город мой? Где ветер и трава?
Стропила дней подрублены отъездом.
Безумный плотник в воздухе отвесном
Огромные расправил рукава.
Кто в смертный путь мне выгладил сорочку
И проводил медлительным двором?
Нас не было. Мы жили в одиночку.
Не до любви нам было вчетвером.
Ах, зеркало под суриком свекольным,
Безумный плотник с ножиком стекольным,
С рулеткой, с ватерпасом, с топором.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
