Выпей до капли, до самого донца,
Сил не оставь на тоску и кручину.
Ты мое утро, ты мое солнце,
Самый любимый на свете мужчина.
Лишь под твоею горячей рукою
Таю как воск и податливей глины,
Счастье мое только рядом с тобою,
Ты мой единственный, ты мой любимый!
Что же с того, что твой берег далёко?!
Ветер доносит твой шепот, как песню-
Рядом я, ты не живешь одинокой,
Вместе мы, милая, веришь, мы вместе!
Нет, я не плачу и не печалюсь,
Не одинока, не брошена в омут,
В каждый наш день я опять возвращаюсь,
Помню все мелочи, запахи помню.
Тел наших жар и бессонниц пожары,
Рук твоих нежность и ласку и силу,
Было так радостно, было так мало!
Только для счастья, достаточно было.
Ты не грусти, что судьба так сложилась,
Время и память любовь не остудят,
Пусть как девчонка в тебя я влюбилась,
Знаешь, я верю что все еще будет
И обожгут твое тело родное
Губы мои и от них не укрыться,
Горе далекое, счастье чужое,
Ты - мои крылья, я - твоя птица.
У всего есть предел: в том числе у печали.
Взгляд застревает в окне, точно лист - в ограде.
Можно налить воды. Позвенеть ключами.
Одиночество есть человек в квадрате.
Так дромадер нюхает, морщась, рельсы.
Пустота раздвигается, как портьера.
Да и что вообще есть пространство, если
не отсутствие в каждой точке тела?
Оттого-то Урания старше Клио.
Днем, и при свете слепых коптилок,
видишь: она ничего не скрыла,
и, глядя на глобус, глядишь в затылок.
Вон они, те леса, где полно черники,
реки, где ловят рукой белугу,
либо - город, в чьей телефонной книге
ты уже не числишься. Дальше, к югу,
то есть к юго-востоку, коричневеют горы,
бродят в осоке лошади-пржевали;
лица желтеют. А дальше - плывут линкоры,
и простор голубеет, как белье с кружевами.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
