Все тихо здесь. Но все ль забыто…
Бескрылые, как страус, тени
От истлевающих софитов
Метались пламенно по сцене,
Прося всего одних минут,
Как в тупике вокзальных линий.
И в спешке слышал я, что тут
Она сережку обронила.
А та звенела и смолкала,
Как за утратой тень исхода.
Что от меня она бежала –
Нет, я не верю. Скажет кто-то -
У ног ее другой с цветами
И взгляд ее в пол-оборота
Скользит к другому. Но слезами
Она ни с ним. И небо кротко
В последнем отблеске софитов
Забудет смелый отпечаток.
В нем сшито то, что было сшито,
В нем свято то, что было свято,
В нем для двоих одна возможность,
По-прежнему неуловима,
Но в нем все можно, все же можно,
Посметь и обратить во имя...
Так снегом стылым и слежалым
Дается к следу вера зверю.
Что от меня она сбежала -
Не убеждайте, не поверю.
Чужого в предрешенном нет:
Там ночь во вьюжной увертюре,
Сережка на полу, как след,
И за стеной - как на гравюре -
Обняв руками скорбно ножки,
Она рыдает на бордюре
Не об утраченной сережке.
И стены пялятся в окно,
Уже по ней навек скучая.
Что отдано – то отдано.
Что не случилось – не случайно.
Когда менты мне репу расшибут,
лишив меня и разума и чести
за хмель, за матерок, за то, что тут
ЗДЕСЬ САТЬ НЕЛЬЗЯ МОЛЧАТЬ СТОЯТЬ НА МЕСТЕ.
Тогда, наверно, вырвется вовне,
потянется по сумрачным кварталам
былое или снившееся мне —
затейливым и тихим карнавалом.
Наташа. Саша. Лёша. Алексей.
Пьеро, сложивший лодочкой ладони.
Шарманщик в окруженьи голубей.
Русалки. Гномы. Ангелы и кони.
Училки. Подхалимы. Подлецы.
Два прапорщика из военкомата.
Киношные смешные мертвецы,
исчадье пластилинового ада.
Денис Давыдов. Батюшков смешной.
Некрасов желчный.
Вяземский усталый.
Весталка, что склонялась надо мной,
и фея, что мой дом оберегала.
И проч., и проч., и проч., и проч., и проч.
Я сам не знаю то, что знает память.
Идите к чёрту, удаляйтесь в ночь.
От силы две строфы могу добавить.
Три женщины. Три школьницы. Одна
с косичками, другая в платье строгом,
закрашена у третьей седина.
За всех троих отвечу перед Богом.
Мы умерли. Озвучит сей предмет
музыкою, что мной была любима,
за три рубля запроданный кларнет
безвестного Синявина Вадима.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
