Я иду к тебе, пейзанка,
Диких кобылиц доярка,
По тропинке в чистом поле -
Где снопы и гуано,
И подсолнечник покошен,
И запеть мне песню штоле,
Колокольчиком, под носом,
Позвонив в твоё окно.
В час, когда тебе не спится,
Ты заржёшь как кобылица,
Позовёшь меня с собою
В мир, где льдины и где дым.
Я несчастлив, потому что
Ты не любишь спать нагою…
Колокольчик однозвучный -
Над губою - динь-динь-дин.
Нет, я счастлив, станет жарко,
Я и кобылиц доярка
Уплывём туда, где в море
Нежно волнорез проник.
Там свои сыграем роли -
Колокольчик в си бемоле
Вдруг затихнет и утонет
В мокрых волосах твоих.
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
24 мая 1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
