Интересно, что ни слова про Есенина, но что-то есенинское промелькнуло.
Судя по логаэду, это ближе к Мандельштаму. И акмеизм присутствует. Несомненно, Мандельштам! Хотя, некоторые против сравнения с великими.
Я про картинку, а не про размер. Мандельштама не вижу, для меня Мандельштам - это что-то мрачноватое, готичное.
А я в данном тексте ничего светлого и лиричного не увидел.
Каждый видит своё)
После Пелевина чего только не увидишь ;(
Честно говоря, не поклонник. Что-то когда-то читал, понял, что не мое. Хотя, многие Пелевина хвалят, надо, может, как-нибудь собраться и почитать.
Ранний Пелевин хорош. Вплоть до Снафа.Может до Смотрителя. «Затворник и Шестипалый» - вообще гениальный рассказ.После всё сильно на любителя. Неплохо, но много самоповторение
Как не увидели? Там были светлые и лиричные берёзы.
Истекающие соком)
Потрясающее
Спасибо, Тами)))
Аэрозоль заразил меня "единичной" болезнью - вроде ставила последние 16 - смотрю -1 ))
Какое слово вспомнил редкое - тактильно! И где ты его выкопал? В каких уголках памяти?)
Такой стих - нежнее нежного! Жемчужина )
Такая легкость... полет...как перышко... Вот умеешь!
Только какая же в Рязани сиеста?)
Голуби и сиеста, скорее всего, где-нибудь в Италии)
Захотелось написать продолжение, но так нежно и легко, наверное, вряд ли получится) Стих гениальный)
Прочла твой ответ про Рязань. "Вне времени и вне места". Может, тогда - "в тумане"?
А можно в Тамани )) Там вполне может быть сиеста) Там же жарко) Рязань - уж больно прозаично!
Мы шли с тобой, как в тумане...
Луиза, спасибо)
Не, ну там не туман. Там Рязань - скверики, лобзания после сиесты,, берёзки. Причём лобзания такие, купеческие: дайте-ка, милгосударь, я вас облобызаю. Просто когда Рязань вне времени и вне места, там всё может быть - купцы, бюсты сталина, сиеста и родина щедро напоит соком)
Я почему про Пелевина вспомнил? Название стихотворения совпадает c названием сборника Пелевина "Искусство лёгких касаний". Случайно? Не думаю.
И мы становились ветром,
Сюжетом немого фильма.
Струились по белым веткам -
Искусно, легко, тактильно.
Струились по белым кронам,
Слетали с гор, как птицы,
Подобны белым воронам,
Подобны орлу и орлице,
Парили легко и свободно...
Потом лишь понял я чудо -
Во сне мы летели с тобою -
Такая случилась причуда
( А в жизни не вышло покуда)
И это чувство полета
Я жду теперь каждой ночью,
Чем больше терзают заботы -
Хочу я увидеть воочию
Искристое синее небо,
И Реки, леса под ногами
Шум ветра, как будто бы Фэба
Несет колесница! И с нами
Души друзей и любимых
Родных, улетевших так рано, -
Во сне, только там, мы едины -
В волшебном мире астрала!
Как-будто в преддверьи Ухода,
Нам Бог говорит: "Там не страшно!
Не в землю уйдешь ты - Свобода
Полета встретит однажды!"
Интересно, я дописала экспромт в редактор, а потом случайно стерла. Попереживала день и написала новый финал сюда, чтобы не стереть))
А старый повторить уже не могу.
Это очень красиво!
Спасибо)
Это настоящая поэзия.
Такой она и должна быть.
Хотя есть нюанс - если поэзия настоящая - она никому и ничего не должна:)
Спасибо)
Хорошее. Но, вот "Оттачивали в берёзах" смутило. Как это понимать?)
Наташа, привет)
Оттачивали в берёзах? Ну искусство можно оттачивать везде. В берёзах особенно)
Далеко "оттачивали" от "искусство" стоит. Почему бы не поменять 3 и 4 строчки соответственно с 1 и 2. Мне кажется, что получилось бы лучше. Посмотри ка. Это, правда не самое интересное. Интересно, что стих дышит Лоркой. Это здорово. Вот, если не читал, то прочти обязательно "Сомнамбулический романс" (только в переводе Савича, не Гелескула.) Это абсолютно гениальная штука и автора, и переводчика. То, что у тебя есть похожая музыка это прекрасно. Но обрати внимание при этой музыкальности на содержательность и стройность, логичность и ясность, и фольклорность (сиречь, народность, у тебя, кстати это тоже есть и здесь и , конечно ярко в других стихах, что тоже отлично, тоже ты большой молодец) высказывания Лорки.
Вышло весьма эротично, сохранив при этои наивность и почти невинность, если б не березы )))
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Из пасти льва
струя не журчит и не слышно рыка.
Гиацинты цветут. Ни свистка, ни крика,
никаких голосов. Неподвижна листва.
И чужда обстановка сия для столь грозного лика,
и нова.
Пересохли уста,
и гортань проржавела: металл не вечен.
Просто кем-нибудь наглухо кран заверчен,
хоронящийся в кущах, в конце хвоста,
и крапива опутала вентиль. Спускается вечер;
из куста
сонм теней
выбегает к фонтану, как львы из чащи.
Окружают сородича, спящего в центре чаши,
перепрыгнув барьер, начинают носиться в ней,
лижут морду и лапы вождя своего. И, чем чаще,
тем темней
грозный облик. И вот
наконец он сливается с ними и резко
оживает и прыгает вниз. И все общество резво
убегает во тьму. Небосвод
прячет звезды за тучу, и мыслящий трезво
назовет
похищенье вождя -
так как первые капли блестят на скамейке -
назовет похищенье вождя приближеньем дождя.
Дождь спускает на землю косые линейки,
строя в воздухе сеть или клетку для львиной семейки
без узла и гвоздя.
Теплый
дождь
моросит.
Как и льву, им гортань
не остудишь.
Ты не будешь любим и забыт не будешь.
И тебя в поздний час из земли воскресит,
если чудищем был ты, компания чудищ.
Разгласит
твой побег
дождь и снег.
И, не склонный к простуде,
все равно ты вернешься в сей мир на ночлег.
Ибо нет одиночества больше, чем память о чуде.
Так в тюрьму возвращаются в ней побывавшие люди
и голубки - в ковчег.
1967
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.