Старый заброшенный дом построен вчера.
Ходим по краю земли, находим в снегу
Мусор, остывшие звёзды, шлем без пера,
Камни в обёртках, иглу дикобраза в стогу.
Слышу - в ночной пустоте гуляют шаги,
Чёрная радость во мне и светлая боль,
Ветви дерев - указатели, только ни зги
Больше не видно и кончился весь алкоголь.
Утренний кофе со вкусом талой воды,
Стены в облезлых подъездах долго хранят
Розовых губ отпечатки, блёстки слюды.
Словно из тонкого льда мой скромный наряд.
Бледная дева с улыбкой тянет в сугроб.
Я предпочёл бы песчанный пляж в Сен-Тропе.
Топот вдали - Минотавр пустился в галоп.
Нужно бежать по индейской тайной тропе.
В Свердловске живущий,
но русскоязычный поэт,
четвёртый день пьющий,
сидит и глядит на рассвет.
Промышленной зоны
красивый и первый певец
сидит на газоне,
традиции новой отец.
Он курит неспешно,
он не говорит ничего
(прижались к коленям его
печально и нежно
козлёнок с барашком),
и слёз его очи полны.
Венок из ромашек,
спортивные, в общем, штаны,
кроссовки и майка —
короче, одет без затей,
чтоб было не жалко
отдать эти вещи в музей.
Следит за погрузкой
песка на раздолбанный ЗИЛ —
приёмный, но любящий сын
поэзии русской.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
