… а голос, как оттянутый рычаг,
отстав от желто-фор-азова-моря,
застыл в чернилах озера Чокрак,
крича к канавкам-выемкам-узорам –
калифных тел наследию на час, –
«как раны, затянитесь липким лаком»…
Оплывший полдень, потово сочась,
подобно стеблю, сломанному лапой,
вздыхал внезапным шорохом «маслин»,
плодоносящих разве что в названьи…
В виски стучала тихими дзинь-дзинь-
прикосновеньями жарища-пани.
Летали чайки – чайный диатез
белёсый на небесной гладкой коже,
и комом в горлышке рождался Крез,
и складывал в матерчатость сапожек
от кутюрье па-мя-те-во-да зло
«причастных» хлебцев азбуки покоя.
И гнулись мысли солнца колесом,
давившимся подставленной щекою,
обдутой многохвостием стрекоз,
ужаленной летучим многорасьем…
Бояться, опрокинувшись на хвост,
лежать в грязи папуассинским князем,
скукоженным в гомункул, в минерал,
в солончаковый пот, в ничтожность тельца, –
но падать «вольным шагом от бедра»,
присущим необученным младенцам,
дрожащим белкам, тварям из других
географичных беглых синусоид…
…прижался к зудотравью – и притих –
крупицей соли, не достойной соли,
бездвижьем лёгких, не достойных дых…
Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла,
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья
С той стороны зеркального стекла.
Когда настала ночь, была мне милость
Дарована, алтарные врата
Отворены, и в темноте светилась
И медленно клонилась нагота,
И, просыпаясь: "Будь благословенна!" -
Я говорил и знал, что дерзновенно
Мое благословенье: ты спала,
И тронуть веки синевой вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,
И синевою тронутые веки
Спокойны были, и рука тепла.
А в хрустале пульсировали реки,
Дымились горы, брезжили моря,
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне,
И - боже правый! - ты была моя.
Ты пробудилась и преобразила
Вседневный человеческий словарь,
И речь по горло полнозвучной силой
Наполнилась, и слово ты раскрыло
Свой новый смысл и означало царь.
На свете все преобразилось, даже
Простые вещи - таз, кувшин,- когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твердая вода.
Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы подымались по реке,
И небо развернулось пред глазами...
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.
1962
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
